Размер шрифта
-
+

Сады Луны - стр. 7

Возглавляемые Первым Кулаком Дуджеком Одноруким, силы Малазанской империи в том году состояли из Второй, Пятой и Шестой армий, а также из морантских легионов.

Оглядываясь назад, можно сделать два важных замечания. Во-первых, союз с морантами в 1156 году привёл к фундаментальным изменениям в военной науке Малазанской империи – и их эффективность быстро стала очевидной. Во-вторых, участие чародеев тисте анди из Семени Луны ознаменовало начало охватившей весь континент Магической канонады, которая имела самые разрушительные последствия.

В 1163-м году Сна Огни осада Крепи завершилась магическим столкновением, которое вошло в легенды…

Имригин Таллобант (род.1151). Войны Империи 1158–1194 (Том IV, «Генабакис»)

Глава первая

По древним камням этой дороги
грохотали железные
подковы и барабаны
там где – когда-то видела я —
он поднимался
от моря меж холмами багрянцем облитый
в закат уходящий
мальчик в звучаньи многоголосого эха
братьев и сыновей шеренги
призрачных воинов он миновал
там где сидела я на истёртом
столбовом камне
на исходе дня —
шаги его ясно мне дали понять
всё что хотела узнать о нём
на этой дороге из камня
вот снова мальчик идёт
другой солдат, ещё один
с пламенным сердцем
которое пока не обратили
в стылый, жестокий металл
Автор неизвестен. Плач матери

1161-й год Сна Огни

103-й год Малазанской империи

7-й год правления императрицы Ласиин


– Не кнутом, так пряником, – бормотала старуха, – но всё одно Императрица своё возьмёт, как и сами боги. – Она отвернулась и сплюнула, а потом поднесла к сморщенным губам грязную тряпку. – Трёх мужей да двух сыновей я на войну проводила.

Маленькая рыбачка сверкающими глазами смотрела на проезжавших кавалеристов и почти не слушала, что говорит карга рядом с ней. Дыхание девочки стало частым, как рысь великолепных коней. Она почувствовала, что щёки пылают – и совсем не от жары. День умирал, солнце окрасило багрянцем деревья справа от неё, а ветер с моря холодил лицо.

– Это ещё во дни Императора было, – продолжила карга. – Чтоб его душу Худ на вертеле зажарил. Но ты смотри, дитя. Ласиин лучших из них отправит костями землю засеивать. Хе-хе, она и начала-то с его костей, верно?

Рыбачка бездумно кивнула. Как и положено низкородным, они ждали у обочины – старуха согнулась под мешком репы, а девочка удерживала на голове тяжёлую корзину. Не проходило и минуты, чтобы старуха не передвинула мешок с одного костлявого плеча на другое. Дорогу заполонили всадники, а позади насыпь круто обрывалась – в канаву с обломками камней, так что положить мешок было некуда.

– Кости разбрасывать, говорю. Кости мужей, кости сыновей, костей жён да кости дочерей. Ей всё равно. Империи всё равно. – Старуха снова сплюнула. – Три мужа и два сына, по десять монет за штуку. Пять по десять, то бишь пятьдесят. Пятьдесят монет за одинокий, холодный год, девочка. Холодная зима да холодная постель.

Страница 7