Сады Драконов - стр. 47
Мур спорить не стал. Все равно ничего не изменишь.
В серой комнатке все та же пустота и серая кроватка. Игнатий огляделся:
– Но ведь лучше, когда ничего лишнего?
– Успокаивает, – согласился Мур и показал на окно. – И зима. Настоящая. Снег. Только не жутко, потому что я в доме.
– Зима. Дом, – согласился Игнатий с улыбкой. – Да, Мур. Проси все, что надо. Книжки, игрушки, – усмехнулся он.
– Игрушки? – Мур удивился, но потом распознал, что Игнатий шутит. Шутки всегда трудновато понимать. – А сегодня – год нашему договору!
– И правда, – усмехнулся Игнатий. – Пожелания есть?
– Надо бы узнать, на что я гожусь, – Мур сел на пол, потому что вдруг сильно закружилась голова. – Какая от меня возможна польза. Близнецы говорили, я не доживу даже до…
– А ты – выжил, – резко перебил Игнатий. – И будешь жить, сколько пожелаешь. Ясно?
– …Да.
– Ох у тебя и глазищи, – Игнатий даже чуть отъехал. – Как пропасть. Ну, успокоился?
Муру захотелось вскочить и убежать. Казалось, кружащаяся явь отваливается кусками, обнажая безжизненное, бездонное пространство. Чтобы пересилить головокружение, он кое-как он собирал куски яви обратно: серые стены, силуэт Игнатия, лампа, окно, там снаружи студеная зима в сизом снегопаде. Как трудно жить по правде. Покосился на Игнатия – тот смотрел без особого участия, серьезно.
– Это твое «жить по правде»… – заговорил Игнатий, – открывает тебе путь в интересное будущее. Мур, если ты в самом деле перестанешь запираться… То шансы на такое будущее у тебя есть.
– Шансы… Перестать запираться… – он с трудом преодолевал накатившее головокружение. Ну что ж, он ведь знал, что Игнатий не упустит случая «вскрыть консервную банку». – Но…
– …Опять замолк. Я ведь тебя не допрашиваю, – сердито сказал Игнатий. – Что ты белый весь? Я всего-то хочу помочь тебе с этой твоей правдой. Вдруг она только тебе кажется такой страшной?
– Ну… Да, я трус, – хотелось лечь и закрыть глаза, тогда, может, мир перестанет вертеться. Но этот разговор такой важный. Даже время будто остановилось, даже снег за окном будто перестал падать. – Но… Все, что было в Бездне… Меня не пугало. Все самое страшное было дома. Ну, на Гекконе. И до сих пор жутко, что я – проект «Яблоко».
– …Да, мне говорили. Тяжелый секретный проект, – помолчав, сказал Игнатий. – С ума сойти. Откуда знаешь?
– Подслушал. Еще на Гекконе. Да я не очень в курсе. Так, знаю просто, что я особенный, поэтому так растили – одного, в секрете. Там на Гекконе есть еще такие точно, как я?
– Нет. Опасно. С тобой одним-то сколько хлопот. Знаешь, мы думали, ты и Геккон почти забыл.