Садовник - стр. 4
– Мы все – дети этого Мира, – сказал он ей тогда.
В ответ она, со свойственной ей категоричностью объявила:
– Ты глупый, Гики. Но это вовсе не твоя заслуга. А потому я рада, что ты находишься на своем месте. Если бы этими олухами руководил кто-то другой – думаю, мы бы уже давно задохнулись.
– Задохнулись? – удивился он. – От праздности?
– Наверное, можно сказать и так…, – отвечала она.
Новый период. Мир величественно возвышется вдали, постепенно закругляясь и образовывая подобие исполинской трубы. Волшебство, древняя магия Мысли, или на то воля Слова – но город-гигант плотно сидел на своем месте. Там, в десятке километров кверху, люди жили своей жизнью; кто-то, быть может, ухаживал за такой же, как у него, Гики, оранжереей; кто-то разводил птиц и странного, а иногда и совершенно невообразимого вида животных. Душа его переполнялась искренним всепоглощающим восторгом при мысли о том, насколько идеально и бесконечно мудро Слово, сотворившее всё это великолепие.
Множество вопросов приходило ему на ум, когда он смотрел на Мир ранним периодом. Свет ламп, постепенно разгоравшийся в полутьме противостоящей части города – верхней его части – завораживал Гики. Сотни, затем тысячи, а к завтраку и миллионы огней постепенно приходили в движение, становясь всё ярче с каждой минутой, и, глядя вдаль, он мог видеть, как плацерии то и дело снуют вверх и вниз по Кольцу Мира на бесчисленных машинах самого разного назначения.
Одни только Стены Мысли, располагавшиеся вдалеке по обе руки от садовника, оставались абсолютно неподвижны и не освещены. Из той точки, в которой находился сейчас Гики, совершенно невозможно было различить, что именно росло сейчас на границах Мира. В детстве, он бывал там, и в те времена, как кажется, это был виноград.
А, может быть, плющ?..
Садовник вернулся из мира грёз и взглянул на часы. Этим периодом он планировал привести в действие новый разбрызгиватель, который по доброте душевной помог ему собрать Рари. Саму конструкцию аппарата придумал Гики, плацерий лишь усовершенствовал подвижный механизм и автомат.
Теперь главное – утаить от Лулы тот факт, что Гики помог в этом его приятель. Когда они принялись за работу, сам плацерий объяснил своё желание сохранить эту странную тайну («странную» потому, что, отчасти, его работа заключалась именно в посильной помощи различным Ведомствам) наиболее загадочным образом:
– Параллели!
– Что-о? – с искренним интересом спросил Гики.
– Она боится преподнесённых параллелей, – сказал плацерий, видимо говоря это в большей степени себе самому, чем кому-либо еще.