Садгора - стр. 16
Теперь оба отставных офицера вместе со своими семьями жили в Воронеже, где в войну завод имени Коминтерна изготавливал снаряды для катюш, освободительные залпы которых в исполнении ИванПалыча слышал Рейхстаг, а после войны выпускал мирные экскаваторы. Там же авиационный завод по проектам Ильюшина в войну делал бомбардировщики и штурмовики, отличившиеся в битве за Рейхстаг, а в мирное небо запустил сначала реактивный ракетоносец Ту-16, штурвал которого держал СанИваныч, а затем и сверхзвуковой пассажирский лайнер Ту-144, утёрший нос британско-французскому «конкорду». Состарившиеся и постаревшие дети Советского государства теперь заслуженно почивали на лаврах, пенсия была достойная, места для игры в шахматы на улице Фридриха Энгельса были забронированы. Государство обещало дать квартиру военному пенсионеру СанИванычу, устроившемуся работать руководителем штаба гражданской обороны местного горгаза и временно поселившемуся в дом к своему отцу ИванПалычу, где в его саду росли замечательные зелёные яблоки. Мама пошла работать уже не в школу, а в райвоенкомат и напутствовала лейтенанта словами: «Сиди смирненько, веди себя хорошо. Лети, сыночек, пока, пока!»
Вот и началось.
А пока чешский самолет на девятнадцать пассажиров доставлял к первому месту несения службы молодого лейтенанта, ровесника и земляка воронежского сверхзвукового Ту-144. На ногах у него поскрипывали неразношенные коричневые туфли чешской же фабрики «Цебо», стрелки на выглаженных утром брюках ещё не помялись, рубашка, тоже сделанная в одной из стран Варшавского договора, на карманах и рукавах была украшена пуговицами с потайными нитками. На коленях лежала фуражка с высокой тульей и плетёным под золото шнуром-филиграном. Образ завершали погоны, где не только звезды, но и эмблема блестели шитыми золотыми нитями. Ателье военторга, расположенное рядом с военным училищем, за умеренную плату добавляло отдельные стежки, и из пехотного офицера получался штабной. Не хватало только гусарской сабли и шпор, но они к туфлям не положены. Военный лётчик из него не вышел – подвело зрение, поэтому кант на фуражке и брюках был красного, а не голубого цвета.
В тон коричневой форменной обуви был чемодан, купленный ещё родителями, который стоял рядом в багажном отсеке. Все вещи Феликса, необходимые на первое время, были в нём. С этим чемоданом он приехал вчерашним школьником поступать в училище, с ним же бывшим курсантом вступал в офицерскую жизнь. Все годы учёбы поместились в его нутро. На дно бережно, чтобы не помялся, был помещён диплом, который не стыдно показать. Любимому деду в ветеранском магазине зачем-то по блату продали модную импортную футболку белого цвета с флагами, как оказалось, несуществующих государств. Дед Иван эту диковинную вещь отдал внуку, и она теперь в качестве выходной покоилась на почётном месте. Полчемодана заняла отцовская военная лётная кожаная куртка. Рядом с плейером магнитофонные кассеты с записями групп «Nazareth» и «Кино». Нашлось место и для складной доски с походными шахматами на магнитиках. Остальное – так, по мелочи. Сверху аккуратно уложен единственный штатский серый костюм, с которого химчистка с трудом свела праздничные следы выпуска из военного заведения.