С улыбкой трупа - стр. 16
Самое главное – эти показания никак ему не угрожали. В них ничто не намекало, что он замешан в убийстве. И, что самое приятное, это было правдой.
– Вы мне только одно скажите, – произнес Черский, – я правильно догадываюсь, что того, кто это сделал, так и не найдут?
– Будут проводиться следственные действия.
– Но никто не гарантирует, что они к чему-то приведут.
– А кто хоть что-то может гарантировать? Как говаривал наш бывший всесоюзный министр товарищ Щелоков, «кроме милиции, некому людям помочь».
– А почему «товарищ», а не генерал Щелоков? – неожиданно для себя самого спросил Черский,
– Потому что успели разжаловать. Постарался товарищ Андропов.
– А что шили-то? Шпионаж, как обычно?
– Хищения в особо крупном размере. В те времена еще не знали, насколько крупные размеры бывают.
– А посадить успели?
– Нет. Уже под следствием застрелился.
– Даже если и воровал – чести не запачкал. В наше время это становится непостижимым.
– Вы странно говорите. Где вы этого нахватались?
– Бывший журналист.
– А сейчас кто?
– Пока не определился. Возможно, будущий.
– Тогда должны знать, что совсем обычное дело – когда случилось что-то непонятное, но концов уже не найти.
По старой репортерской привычке Черский решил немного сменить тему, чтобы подтолкнуть разговор и вытянуть побольше из собеседника.
– Меня немного удивили эти слова министра, – заметил он. – По моим наблюдениям люди, напротив, привыкли опасаться милиции. Иногда кажется, что милиция – это вообще последние, к кому люди за правдой пойдут. Всегда есть страх, что обматерят, заявление не возьмут, а то и тебя самого виноватым сделают. Откуда это? Что-то лагерное? Зэк же тоже старается с охраной не контактировать.
– Человек в униформе всегда кажется немного опасным, – заметил опер, закрывая папку и завязывая тесемки. – Не вы один милиционеров стремаетесь. Чего там – многие из оперов, когда в штатском на выходных, вдруг начинают стрематься патрульных. Хотя вроде бы понимают, что ничего под ней страшного нет. Врачей люди боятся по той же причине. Ходят в белых халатах, могут прогнать, а могут, наоборот, – залечить до смерти. А в последнее время многие и священников опасаются. Растет авторитет – растет и страх. И я вынужден признать: в наше время милицию люди уже почти не боятся.
– А значит – авторитет на нуле…
– Вы хорошо рассуждаете. Вы могли бы работать юристом.
– Не смог бы. Убили мою любимую женщину. Наверное, единственного человека в мире, который был способен меня вытерпеть. Меня сейчас интересуют не законы. Меня интересует возмездие.
– Органы внутренних дел не занимаются возмездием. Мы просто приводим жизнь в меридиан, насколько это получается. Люди как каша – пытаются убежать из кастрюли закона, а мы их ложкой обратно толкаем.