С тенью на мосту - стр. 30

Капли холодного пота проступили на моем лбу.

– Я… я не хотел, – прошептал я. – Я не хотел всего этого. Я не знал, что вы заболеете.

– Ты думаешь, что мы больны, сынок? – мать изобразила умильность и улыбнулась потрескавшимися, сухими губами. – Нет, мы полностью здоровы, мы просто постарели, как и он. И мы скоро будем, как он, – она все еще держала мою руку. Я попытался одернуть ее, но она крепче сжала ладонь, и ее несколько отросших ногтей впились в мою кожу. – Мы знаем, что выглядим неважно для тебя, но это просто оболочка, которая не имеет никакого значения.

«Они сошли с ума, надо срочно уходить», – промелькнула мысль, я резко дернул руку и вскочил со стула.

– И куда ты собрался? – спросил отец, поднявшись. – Не хочешь с нами разговаривать?

– Вчера он тоже не захотел со мной разговаривать, – вставил брат, – и теперь вот опять убегает. Надо бы его проучить.

– Я не убегаю. Я вернусь. Мне просто нужно в уборную. Я сейчас приду, – я попятился спиной к двери.

Мне показалось, что если я сейчас же не уберусь, они сделают со мной что-то страшное. Медленно отступая, я, старясь ничем не выдавать свой страх, сунул ноги в свои растоптанные ботинки, с вешалки схватил пальто и вышел из дома. Все это время они стояли и не сводили с меня глаз. Как только закрылась дверь, я рванул, что есть мочи – домой я больше не собирался возвращаться.

На бегу, по пути к дому Бахмена, меня настигли горькие слезы, и только вытирая их, я заметил, что моя рука была поцарапана до крови ногтями матери.

Уже несколько дней я жил у Бахмена в его старом, ветхом доме, построенном когда-то наспех его дедом из глины и соломы. Наверное, дед Бахмена и сам не подозревал, что дом так долго простоит, и что его внук будет доживать в нем. Впрочем, дом существовал вполне себе успешно, и, несмотря, на перекосившиеся кое-где стены и прохудившуюся крышу, он намеревался простоять еще немало лет.

Когда я прибежал в слезах к Бахмену, он сидел на деревянной лавке, служившей ему кроватью, и шумно вздыхал. Ночью у него опять случился приступ, поэтому он и не смог утром прийти к загону.

– Ничего страшного, Иларий, – сказал он, – ты не переживай, я еще долго протяну, как и этот дом. Мы с ним хоть и дряхлые, но поверь, очень сильные. – Первые приступы начали со мной случаться еще давно, когда мою жену и детей убили. С тех пор так и живу.

Каждое утро я с Бахменом приходил к своему дому. Листья, опадавшие с деревьев, никто не убирал, и дом приобретал непривычно запущенный вид. В окнах не горел свет, никто не выходил из дома, когда мы управлялись с хозяйством и выгоняли стадо на пастбище. Только раз я увидел в окне постаревшего брата, который наблюдал за нами.