С отрога Геликона - стр. 3

Я перечислю здесь эти статуэтки. В центре помещалась фигура голубоглазой девушки в шлеме и доспехе, с круглым щитом со слабо проступающим на нем лицом мужчины. Лицо было обрамлено золотыми солнечными лучами, то есть принадлежало антропоморфизированному солнцу. Мы прозвали эту девушку для себя Минервой. Справа от нее стояла женщина в светло-голубом платье. Мы прозвали ее «голубой девой». Далее располагалась небольшая композиция, на которой некое морское чудовище, выпрыгивало из воды вместе с держащейся за его шею женщиной с экстатическим выражением лица. Эта композиция получила символическое название «девушки с тритоном». За ней следовала ниша с круглолицей женщиной-охотницей. За спиной у нее был горит с луком и стрелами, на поясе нож, а у ног лежал, вероятно, убитый ею олененок. При этом, в теле олененка не было ни стрелы, ни вообще какой-либо раны. Не сговариваясь, мы все стали именовать эту женщину Аталантой. Еще правее стояла светловолосая девушка в простой одежде с заткнутым за пояс полотенцем. Она смотрела на свою правую ладонь, поднятую на уровень груди. На ладони стоял маленький человечек с крыльями бабочки за спиной. Он смотрел на девушку так, будто бы, разговаривал с нею. За этой статуэткой у нас закрепилось имя «девушки с эльфом». Наконец, замыкала вереницу женских образов черноглазая миловидная девушка с ямочками на щеках в нежно-розовом платье с голубой накидкой, покрывавшей плечи. О ее прозвище мы со студентами долго спорили, но в итоге победила «невеста».

По левую руку от Минервы шли сплошь мужчины. Первый из них был прикован к черной скале истекающим кровью, заросшим ниспадающими на лицо волосами и практически нагим, в одной набедренной повязке. В нем было трудно не угадать Прометея. Соседствовал с ним сидящий за игрой рыжий и грузноватый кифаред. По поводу него разногласий так же не возникло, потому что все признали в нем Орфея. Дальше шел «портрет минойского семейства» – так мы назвали следующую скульптурную композицию. На ней изображенный в полный рост мужчина средних лет, нежно, по-семейному опирался руками на плечи темноволосой женщины в наряде, характерном для минойских фресок. Эта женщина сидя держала на руках ребенка. Следующей, тоже сидящей фигуре мы дали название «кострового», поскольку человек на ней сидел на древесной колоде с длинной палкой в правой руке и внимательно смотрел на горящий перед ним костер. По следам копоти и пепла было видно, что в кострище «кострового» время от времени жгли лучины. Крайним в этом мужском ряду оказался зеленоглазый и рыжеволосый юноша с проникновенным, напряженным взглядом заносящий для удара короткий меч. У клинка этого меча был довольно странный изумрудный цвет, очаровавшись магией которого, мы окрестили этого юношу «убийцей Пифона».