С любовью, Рома - стр. 25

***

Через полчаса я вывалилась в коридор из кабинета математики, чувствуя себя вывернутой наизнанку, разве что звёздочки из глаз не сыпались. Второе опоздание за неделю не осталось незамеченным.

— Сонька — смертница! — заключил Ванька.

Вяло отмахнулась от него рукой, чувствуя, что вот-вот готова разреветься. В дневнике красовалась свеженькая двойка, которой предшествовал десятиминутный позор у доски, хотя, если честно, до этого я была более чем уверена в своей готовности к уроку.

За двойку мне бы ничего не было. Маме бы в жизни не пришло в голову лезть проверять мой дневник, сильно сомневаюсь, что она вообще помнила, что он есть у меня, а бабушка… бабушка бы горько вздохнула и промолчала, прекрасно понимая, что какая-то там двойка за алгебру далеко не самая страшная проблема в нашей жизни. Да я и сама это понимала, но вот обида от недавнего унижения всё ещё свербела где-то в груди.

— Романова, — ещё совсем недавно потешалась надо мной Ирина Владимировна, — обычно тупят блондинки, а у вас как-то всё наоборот! Только не говорите, что вместе с вашими волосами ушли все ваши мозги, — здесь класс не выдержал и хохотнул. — Или это дешёвая краска разъела их остатки?

Я молчала, закусив губу и чувствуя, как заливаюсь предательской краской стыда, а мои злосчастные волосы так и лезли в глаза, словно специально лишний раз напоминали всем об убогости моих попыток преобразить собственную жизнь.

Класс откровенно веселился, заведённый саркастическими замечаниями математички. И какие бы ни были отношения между нами, толпа редко упускала возможность посмеяться над чужими неудачами. Несмело подняла глаза на сияющую Таньку, и разочарование тут же разлилось чем-то едким в душе, стало настолько обидно, что я тут же перевела взгляд на… Чернова. Он единственный в кабинете оставался серьёзным, а может быть, и вовсе недовольным. На какой-то момент мне почудилось в его взгляде сочувствие, но я тут же изгнала эту мысль из своей головы. Что только не померещится в минуты стресса.

— Так, хватит! — неожиданно скомандовала учительница, должно быть решив, что с меня на сегодня действительно хватит. — По какому случаю веселье? — вопрос уже был адресован не мне, и одноклассники в момент притихли. — Или кто-то хочет на место Романовой? Как-то я сомневаюсь, Елисеев, что вы сможете рассказать нам хоть что-то более разумное. Романова, садитесь, — смилостивилась она, протягивая мне дневник с той самой двойкой, — придёте на следующей неделе, отработаете.

Пальцы болезненно сжались на дневнике, порождая труднопреодолимое желание запульнуть им кому-нибудь в лицо.