С другой стороны Рублевки - стр. 25

– Чего? – испуганно заморгал он заспанными глазами.

– Там, на заборе… – У Нины Павловны перехватило дыхание.

– Что?

– Висит…

– Кто? – напрягся Проскурин.

– Объявление…

– Да тьфу на тебя! – облегчённо выдохнул глава семьи. – Я уж чёрт-те что подумал! Объявление… Ну и что там, в том объявлении? Чего ты орёшь-то?

– Ой, не могу! – Задыхаясь, Нина Павловна опустилась на табурет. – Иди, сам почитай.

– Да ну!.. Да что… Да дура ты… – отмахнулся Николай Терентьич. – Что там?

Но женщина только тяжело дышала и мотала головой.

Посмотрев на невменяемую супругу, Проскурин всё-таки влез в шлёпанцы, накинул куртку и вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся в дом, присел на другой кухонный табурет и закурил.

– Что-то я не понял, там после девятки сколько нулей? – спросил он жену.

– Ага, а я вот тоже считала-считала, и понять не могла, – закивала та.

– Четыре, что ли?

– Да вроде того.

– Или три?

– Ой, Коль, там что-то много накручено! У меня от тех нулей аж в глазах зарябило.

– Четыре, точно. Девяносто тысяч. Долларов. США. – Николай Терентьич делал паузу после каждого слова, как будто прислушиваясь к звуку собственного голоса.

– Ой, господи! – взвизгнула Нина Павловна, тут же прикрыв рот рукой. – Слушай, а может, пошутил кто? – зашептала она, вытаращив глаза.

– Да здесь за такие шутки! – Супруг потушил в пепельнице окурок и тут же закурил снова. На кухне повисла дымовая пелена. – За одно место прихватят и не моргнут.

– Ну, мало ли… Времена, сам знаешь, какие. Может, из приезжих кто, из дачников, выпил лишнего.

– И пошёл на забор объявление повесил? – хмыкнул Проскурин.

– Ну да! Москвичи – у них же на уме неизвестно что! Особенно, если писатель какой или композитор. У них в мозгах, знаешь, какие завихрения бывают! И не такое на забор могут повесить.

Николай Терентьич метнул на жену быстрый взгляд.

– Ладно, чего сидеть гадать, – сказал он. – Надо у людей вначале поспрашивать. Может, кто что знает.

К обеду новость уже обсуждало всё село.

– Это происки американских империалистов! – кричала Полина Сергеевна, бывшая классная руководительница бывшего одиннадцатого «Б». – Они хотят своими гнилыми долларами разложить наше здоровое общество!

– Да то в «РАНИС»е^>4 опять кто-нибудь из интеллигентов нажрался и пошутить решил, – выдвигала версию Нина Павловна. – Как пить дать!

– Ну и шутили бы у себя в «РАНИС»е, – возражал ей супруг. – С чего бы им сюда переться?

– Это бандюки развесили! – кряхтел дед Матвей. – Точно! Я их видел – они тут ночью шныряли.

– Да пойдите вы к директору и спросите, – уговаривала всех бабка Нюра. – Что вы друг другу голову морочите?