Размер шрифта
-
+
С давно забытым упоеньем смотрю на милые черты… Стихи - стр. 21
дворцов Медичи, Барберини, Пити и Ручелла.
И инквизиция вершила скорый суд
за недоимки в дереве и камне,
сочтя за безусловность исполнения заказа.
Лагуна часто принимала тела утопленных воров и
отражение зерцала гримасы строила по ним.
А стеклодувы понимали, значение для города зеркал:
их отражения не принимали тщеславных помыслов глупцов.
Наваждение
От дурмана твоей улыбки
у ребят на селе маята.
От походки твоей плывущей
на глазах появляются искры
и поет, и летит вслед душа.
Подари мне простую открытку,
где на платье твоем васильки
и веселая стайка грудастых,
говорливых сидит снегирей —
им с тобою быть рядом теплей.
И какая-то дрожь по коже,
от невиданной наготы
перехватывает вдруг дыхание,
когда в реку ты входишь купаться
и как будто не знаешь меня.
Хорошо, что ты есть такая:
недоступная и прямая,
понимающая красоту.
Мне в тебе словно в храме,
словно птице в полете к счастью
и цветку, утомлённому жаждой,
от вечернего дождя,
и пчеле, в чашечке цветущих лилий,
как подснежнику на проталинке,
где поёт и летит ввысь душа.
И скучай… и скучай по мне…
Доброй памяти тихий свет
Оживит на стене портрет…
Тень коснется родной щеки…
В тишине зазвучат стихи…
Прикоснись губами к стене
И скучай… и скучай по мне…
Я забыла здесь все мечты,
Их хранителем будешь ты…
Татьяна Сокольникова
В сердце настежь открыла дверь
и впустила меня в метель.
Веет ветер и снег колючий
по щеке как иголками жжёт.
Как тепло было в доме и
печь согревала озябшие плечи.
Были молоды мы и стихи в этом доме звучали,
но сегодня зима нам посыпала голову снегом.
А весной в том саду,
где сирень и шиповник,
где на старой сосне
дятел клювом выводит Равеля
стрекоза-вертолёт кружит петли и бочки
моих мыслей о том, как уходят ручьи
и как тают снега, и года возлагают на плечи.
Память снова меня возвращает к открытой той двери…
Я б вернуться хотел к твоим нежным губам
в этот дом, где любовь паутинкой свисает с портрета и
тепло от печи не отпустим в метель,
сквозняки огорчений выжигая на углях…
Такие, братка, ипостаси…
Бейся солдат, потому что сейчас все ипостаси такие.
Все ипостаси – солдатка, солдат,
все треугольники – письма.
От журавлей, что по небу кружат веет родным пепелищем,
тем, что лежит, что стенает,
что ждет, тлеет меж строчек годами…
То, что тебя никогда не найдут, я никогда не узнаю.
поэтесса Никтошка
От журавлей, что по небу кружат веет родным пепелищем.
Но была, мой братка, иная пора, когда в каждом дворе
было по два гуся, пара свиней и два добрых коня,
а сверху – коза и козёл, коровка ещё молодая.
Хлеб с салом и молоком
на ярмарке пользовался спросом большим,
и город был сыт и селу хорошо: соль, сахар,
Страница 21