Ржавчина - стр. 37
– Ржавое навсегда, – ухмыльнувшись, повторяет Август. – Забавно.
Я молчу и не двигаюсь. Переживаю: вдруг ему не понравилось? Зря.
– Я ее даже в ванне снимать не буду, – еще шире улыбнувшись, говорит Август, тут же надевая подарок на шею.
– У меня такая же. – Я достаю свою из-под ворота футболки.
Не знаю, можно ли мне обнять Августа, поэтому просто переминаюсь с ноги на ногу. Кажется, он тоже тушуется, а потом вдруг стягивает любимую бейсболку и надевает мне на голову.
– Теперь и у тебя будет что-то от меня.
Мы глупо улыбаемся, глядя друг на друга. Хотя в душе я ликую – эту кепку он даже сестрам никогда не разрешал брать!
– Анна, Август, спускайтесь, – зовет миссис О’Доннел.
Праздники в этом доме всегда проходят с особым размахом. Отцы готовят на заднем дворе барбекю. Моя мама делает фирменный торт по бабушкиному рецепту, а Джули печет вафли. Она терпеть этого не может, но ради Августа раз в год достает из кладовки вафельницу и исчезает на кухне почти на полтора часа. Тобиас за это время умудряется помереть со скуки дважды и изводит нас, отстукивая барабанными палочками на подлокотнике дивана какой-то замысловатый ритм.
Августу исполняется тринадцать. Мы по очереди поздравляем его, от чего он смущается и пытается поскорее улизнуть. Когда родители наконец успокаиваются и усаживаются на веранде, попивая пиво и белое вино, он, улыбнувшись и приложив палец к губам, тянет меня за руку – и мы незаметно сбегаем к нашим друзьям.
Забавно, но в детстве мы друзей не выбираем. Ими становятся те, кто живет на соседней улице, ездит с тобой на одном автобусе или жарит с твоими родителями по пятницам барбекю. Все решает случай. Я все время думаю: подружились бы мы с Августом, если бы не жили рядом? Иногда кажется, что нет, но потом я вижу, как он улыбается мне при встрече, и понимаю: судьба не может ошибаться.
– Эй, мы в разных командах, не забыл?
Я ухмыляюсь, пятясь прочь. На голове у меня все еще бейсболка Августа, надетая задом наперед. Так она мне идет даже больше.
– Тогда беги. – Он улыбается, произнося фразу, уже привычную, но в какой-то момент ставшую для нас особенной, чем-то, принадлежащим только нам. – Даю тебе фору в минуту, а потом пеняй на себя.
И я действительно бегу.
Обычно нас семеро. Четверо девчонок и трое парней. Сегодняшнее место сбора – дом Сальмы, и когда я наконец туда добираюсь, мне выпадает жребий быть хранителем. Это очень важная роль, потому что именно хранитель отвечает за карту, а пока ее не найдут, игра продолжается. Мы склоняемся друг к другу, как игроки команды перед матчем, обсуждая план.