Рыцарь Ордена Панголин. Зеркальные облака - стр. 6
Фонарик "чесночная головка" похож на окаменевший цветок ромашки. Кремниевая палочка, как гвоздь с широкой шляпкой, а вокруг надеты тонкие неровные пластинки сухого топлива, загорающегося от единой искорки и не гасшего даже под водой. Когда все пластинки сгорали (каждой хватало примерно на четверть часа) за два медных гроша можно купить дюжину новых. Дик поджег лоскуты кожи. Они стали шипеть, корчиться и чернеть, без огня и дыма. Ромашка сама застыла, словно окаменев.
Когда лохмотья стали больше ни на что не похожи, Дик поболтал их в тазу с холодной водой, смывая копоть, чтобы халат, пол и стены ванной не стали черными. Потом аккуратно стал расправлять и приглаживать ладонью край в край кусочки кожи. Очень скоро в руках у него снова была сросшаяся целая куртка, без единого следа перенесенных издевательств. Дик стряхнул с нее последнюю сажу, царапины и вручил Ромашке.
— Теперь можешь стирать.
— Это волшебство? — спросила она.
— Нет, ты тоже так можешь. Только не с моей, а будь у тебя собственные доспехи. Это просто такой особенный материал. "Только для рыцарей!"
— А как ее нужно стирать?
— Честно говоря, как хочешь. С этой кожи требуется только стряхивать пыль или смывать кровь.
— А сапоги?
— Они точно такие же. Стирай, как чулки. Только, будь осторожна, не порежься, на каблуках острые набойки.
Дик уселся на край круглой ванны, прислонился к стене, скрестив руки на груди и завернувшись в халат. Он желал наблюдать за действиями Ромашки. Та нерешительно вылила в подземный слив черную воду из таза, налила новую, и погрузила туда сапоги. Брюки и куртку окунула в мыльную воду наполненной ванной. Сперва осторожно, боясь, что кожа снова рассыплется на лоскутки, а потом всё смелее, она терла и полоскала костюм по всем правилам.
— Отжимать можно?
— Сколько угодно. Его невозможно помять.
Ромашка старательно выкрутила брюки и повесила на перекладину на стене для полотенец. Потом отжала и стряхнула куртку. И полюбовалась на свою работу, подняв ее перед собой.
— Вот так и стой, пока не высохнет, — неожиданно сказал Дик.
Ромашка замерла с вытянутыми руками, недоуменно косясь на него.
— Это развлечение дано тебе единственный раз. Хочу, чтобы всё хорошо запомнила, — спокойно пояснил он.
Через минуту или две Ромашка снова пораженно оглянулась. Куртка была сухой. Не веря своим глазам и рукам, девушка снова и снова трогала только что выстиранную одежду. Наконец, с неохотой отдала ее Дику и проверила брюки. Они тоже высохли. Пока Дик оделся, Ромашка успела постирать сапоги. Дик забрал их, не дожидаясь, пока просохнут.