Рыцарь Ордена Панголин. Зеркальные облака - стр. 5
Ромашка понимающе улыбнулась.
—Я знаю, что тебе очень много лет, но тоже совсем этого не чувствую. Ты иногда мне кажешься таким, как Гоша.
— Учитывая, что ты не умеешь лукавить, это самый дорогой для меня комплимент, — глубоко вздохнул Дик. — Спасибо. В награду проси чего хочешь… о, нет, — спохватился он, заметив ее жадный взгляд, — неужели ты снова о стирке?! Как не подумал! Что ж, отказаться от своих слов не могу. Дальше, — поощрил он Ромашку.
Она радостно облизнулась, закусив губу.
— Скажи, почему ты не разрешаешь мне трогать твой костюм? — ласково спросила она.
— Просто не желаю остаться голым, как Гошка. Сам вполне способен заботиться о себе. Рубашки ты отобрала, костюм оставь. Это справедливо.
— Но стирка совсем не мужское занятие. А мне это нетрудно. Дик, почему у тебя нет никакой другой одежды? — видимо, ей давно очень хотелось это спросить, но прежде любопытство отступало перед смущением.
Он присел боком на край огромной медной ванны, скорее, домашнего бассейна, полного пены и плавающих разноцветных одежек.
— Строго говоря, радость моя, у меня никакой нет. Это ведь не одежда, это доспехи. Рыцарские ластиковые костюмы часто называют "шкурой", и это чистая правда, — он подергал полу распахнутой на груди куртки: — Вторая кожа. Защищает от жары, от холода, от зубов драконов, огня, воды и железа. Нет смысла обзаводиться чем-то другим. Даже ради тебя.
В изгнании так соскучился по нормальному костюму, будь моя воля, и спал бы в нем! Кроме того, странствующий рыцарь должен в любую минуту быть готовым к дороге. Поэтому удобнее стирать свою одежду самому. Это — мужское дело. Так же как точить и полировать меч, как ухаживать за любым оружием, конем и сбруей. Мужчинам очень нужно чувствовать себя независимыми. Так что оставлять нам по одному комплекту одежды ты просто обязана.
— Понимаю, — сказала Ромашка тоном ребенка, которому только что объяснили, что конфет нельзя есть слишком много, потому что от сладкого портятся зубы.
— Нет, так никогда не поймешь, — засмеялся Дик: — Держи! — он бросил ей свою крутку. Снял со стены ближайший купальный халат и набросил на себя. Ромашка получила кожаные сапоги и брюки. Она смотрела на костюм как на редкое сокровище, не веря своему счастью. Дик жестом попросил временно вернуть ему куртку и достал из карманов нож и кремниевый фонарик. — Смотри…
— Ой, не надо! — Ромашка ахнула и хотела помешать ему, вцепившись в рукав куртки. Но Дик с треском полоснул по коже ножом. И снова, и снова… В руках у него остались жалкие лоскутки.
— Не начинай реветь, ещё не всё, — предупредил он и чиркнул кремниевым фонариком по стене. В руке у Дика вспыхнул голубой огонь.