Рядовой неандерталец - стр. 6
– Товарищ лейтенант. А сколько стоять?
– От забора до обеда. Стоять столько, сколько потребуется. Еще вопросы есть?
Ехать было еще часа два-три, если верить Зайцу, и младший сержант Соболев погрузился в мысли. Миша за срок службы научился спать в любой ситуации и положении, не получалось спать только стоя, хотя в роте и такие мастера были. Машину покачивало, но несмотря на это, заснуть, или хотя бы просто подремать под шум мотора, никак не получалось. Давило предчувствие чего-то не хорошего. Чувство гнетущее, не понятное и похожее на голод. Над головой все отчетливо услышали шум работающих лопастей пролетающего над ними вертолёта. «Тут однозначно что-то не так» – подумалось сержанту. «С какой бы стати поднимать такие силы ради пяти – шести человек, будь они хоть до зубов обвешаны автоматами… да еще и вертушки».
– Товарищ лейтенант. Что за террористы такие, если всю королевскую рать на уши подняли из-за них?
Лейтенант смачно зевнул во весь рот:
– Даа… видать не простое оборудование накрылось. Я не большего твоего знаю, они- нас, мы – вас, вы – матрас. Все как обычно.
Было уже светло, когда машина миновала блок пост и свернула с трассы на проселок, колонна проследовала дальше. Теперь их ЗИЛ 131 двигался в сторону от трассы, видимо, в указанный чьей-то мудрой, руководящей рукой, квадрат. Езда по проселочной дороге сразу разбудила всех, кто спал или пытался спать, теперь только оставалось пытаться усидеть на жестких деревянных скамейках вдоль бортов. Машина весело подпрыгивала на ухабах, и солдаты со свирепыми лицами нелепо подлетали на своих сидениях. Больше всех доставалась сидящим около выхода, в том числе и молодому командиру взвода. Что бы не потерять лицо перед подчиненными, лейтенант прошел поближе к кабине и поменялся местами с одним из бойцов.
Рядом с Соболевым, по обыкновению, сидел ефрейтор Мещеряков и вполголоса рассказывал ему какую-то историю из своей гражданской жизни. Михаил сквозь шум не мог разобрать его слова, но делал вид, что ему интересно, кивал головой и иногда понимающе улыбался. Напротив сидел Максим Кузнецов, он любовно зажав между колен свой пулемет, и, надвинув кепи на глаза, казалось дремал. Коренастый, мощный, надежный и немногословный, он прочно ассоциировался у Соболева со своим пулеметом. Михаил помнил, как в первый месяц своей службы Макс разбил нос одному старослужащему, а второго отправил в глубокий нокаут. «Деды» решили поживиться сигаретами у «духа» и вечером поджидали его в умывальнике, где, собственно, Макс и дал им «прикурить». Конфликт удалось замять без привлечения командования, но с тех пор ни один «дед» не решался сломать Кузнецова. С краю сидел виновник утреннего происшествия с ящиком и ногой лейтенанта – рядовой Сидоров. Опытный военнослужащий без труда может определить военного человека или простого гражданского, который впервые одел военную форму, по одному внешнему виду. На человеке, который отслужил хоть сколько-нибудь долго, форма смотрится ладно, и вид у него в целом молодцеватый и подтянутый, на салаге же форма сидит как на корове седло. Так что такое не хитрое, казалось бы, умение, как носить одежду, тоже требует определенных навыков. Служил Сидоров совсем недавно, это было заметно даже по тому как нескладно топорщилась на нем форма, он с тоской смотрел на проплывающий за бортом машины пейзаж. Было заметно, что он не притерся еще к службе и остро скучал по дому. Одного призыва с ним были братья-близнецы Хусаиновы Муртаза и Рамиль. Они постоянно держались вместе и во всем помогали друг другу, впрочем, как и было положено братьям, тем более близнецам. Соболев не успел еще как следует их узнать.