Рядовой для Афганистана - стр. 88
Ко мне вплотную, подрулил БМД, с незнакомыми и борзыми десантниками на броне. Солдаты предлагают мне лезть на броню.
– Эй, перворазник! Бросай к нам сумку и давай руку!
– Не, ребята, благодарю! Я сам дойду! – отказался я, припоминая рассказы сержантов о том, как у молодых солдат вот такие ухари забирают парашюты и мгновенно уезжают. А ведь у меня еще при себе стропорез, раритет для любого «деда», отымут, моргнуть не успеешь. А парашюты позже находят без строп и разных дорогих деталей, а солдат покрывает себя позором до самого дембеля.
– Не, в натуре, чижик, ты что? Залезай к нам и поехали! – закричал конопатый сержант в зеленом тулупе и шапке-ушанке набекрень. – Мы сверхсрочники, на прапоров учимся, чего боишься?
– Нет! Я сам! – уперся я и закинул сумку с парашютами за спину.
– Странные они какие-то сегодня. А, так это спецназовец, смотри у него автомат короткий, а может радист? Не, это точно спецназ, смотри, у него даже стропорез есть, вон шнурок из кармана торчит, – наперебой обсуждали меня солдаты. – Ладно, поехали к лесу, там кажется, кто-то снова висит! Ну, давай брат, с первым прыжком тебя! – дружелюбно крикнули они мне.
БМД рванула с места и поплыла по глубокому снегу, словно пушинка.
– Спасибо, братаны! Вам тоже не хворать! – захрипел я, стараясь быть солиднее.
Боевая машина десанта виртуозно и стремительно побежала в сторону соснового леска снимать с деревьев незадачливых парашютистов. Я бодро зашагал вперед, радуясь и светясь от счастья. Особенно меня радовало то, что я разобрался с управлением парашюта и не упал на сосну. Что толку от такого диверсанта: висит как елочная игрушка, подходи и бери в плен. Только зря учили олуха. Жалко такого, как мотылек в паутине трепыхается…
На пункте сбора собрались офицеры и наблюдают за снижающимися парашютистами в бинокли. Я доложил старшему лейтенанту Семенову, который уже пил чай с баранками, об успешном выполнении прыжка и отправился на обед в расположенную по близости походную кухню. Повар отвалил в мой котелок огромную порцию гречневой каши с тушенкой, выдал масло, налил в кружку сладкого горячего чая и предложил хлеба столько, сколько смогу съесть.
– Боец, смотри внимательнее! – улыбнулся повар.
– А что? – не понял его я.
– Стропу не проглоти!
– В каком смысле?
– Улыбка очень широкая, не ровен час, купол в рот залетит!
– Серьезно?
– Так говорят. С первым прыжком тебя!
– Спасибо, конечно! А у тебя сколько прыжков? – поинтересовался я и отпил немного чая.
– Ох-ты, шустрый какой! Между прочим, я старшина сверхсрочной службы, в десанте уже четыре года. И у меня уже целых сорок пять прыжков. Есть и ночные, а это братан, не днем прыгать. Как филин летишь, когда ноги ставить к приземлению не видно.