Рядовой для Афганистана - стр. 87
В салоне самолета командир взвода повернулся в мою сторону и крикнул, наверное, всем пацанам.
– Ну, как настроение?
– Отлично! – ответили мы в ответ и сделали красноречивый жест большим пальцем правой руки.
Кто-то хохмит и добавляет еще и вытянутый мизинец. «Зеленая» десантура смеется, пытаясь заглушить бешеное сердцебиение.
Прапор все также лыбится, як кот на сметану и бросает крылатую фразу.
– Ну что братцы – смертнички, полетаем?
– И попрыгаем тоже, – добавил один нерастерявшийся курсант.
Прапорщик одобрительно кивнул нашему командиру, мол, смелые засранцы – новобранцы.
– Двести метров! – крикнул пилот в салон самолета.
– Зацепить карабины! – дал команду выпускающий.
Мы зацепляем карабины своих стабилизирующих парашютов за металлический трос, протянутый под потолком салона. Есть время уйти в себя и сосредоточиться. Говорить ни с кем не хочется, надо унять сердце и успокоить дыхание. Кажется, получилось, у-фу, у-фу.
– Все, восемьсот метров! – прокричал прапор.
Зажглась сирена «Приготовиться!», я резко встаю вслед за командиром, поднимаю сидение и принимаю стойку парашютиста. Прапор ржет и открывает дверь, ему кажется все до лампочки, как патологоанатому с тридцатилетним опытом работы. Холодный ветер врывается в салон, сильный и резкий не то, что на земле.
Выпускающий положил свою руку в черной кожаной перчатке на плечо взводному и прокричал ему в ухо.
– Готов, командир?
– Готов! – ответил офицер.
– Ну, тогда первый пошел!
Командир прыгает вперед и исчезает в белом шквале.
Я стою у открытой двери всего-то полсекунды и пытаюсь оценить бездну подомной. Не думал, что будет так… безнадежно страшно, безумная пустота и холодный, мертвый ветер. Какая уже разница, решение было принято еще десять лет назад. Слабым быть нельзя!
– Готов, герой?! – крикнул прапор мне в ухо.
– Да! Готов!
– Пошел! – рявкнул он, и легко и сильно подтолкнул меня вперед.
– Ма-а-а! Ма… – закричал я, сильно оттолкнулся, прыгнул и упал в серое небо.
Холодный бездонный океан. 501! Сгруппировался! Иду камнем, кольцо дергать рано! Не зря мы в тельняшках. 502! Я все-таки прыгнул, прыгнул, в небо, я десант. 503! Удивительно, страх улетучился, его нет! Ничего, динамического удара нет, тихо! Лечу вниз. Снова считаю: «501! Не буду дергать кольцо. 502–503!» За моей спиной все застрекотало и затрещало, будто огромная стрекоза уселась на мои плечи. Меня подбросило вверх и с приятным хлопком над моей головой открылся сказочно белый… мой белый купол! Я парю в небе, вокруг белые парашютики моих друзей! Ура, мое небо…
Приземлился я нормально, даже смог облететь лес, как заправский «рейнджер». Плюхнулся в глубокий снег, а потом вытащил себя с помощью вновь наполненного ветром купола. Снега по пояс, я снял подвесную систему и запаску, бережно свернул основной купол и уложил все в сумку для переноски парашютов. Потом нашел едва заметную тропу, дополз до нее на брюхе и двинулся на пункт сбора десантников. Ориентировался я по змейкам парашютистов идущих на холм, словно муравьи, и, по скоплению бронетехники и автомобилей. Удивительно преобразилась природа, стало тепло и безветренно, сквозь тучи лезет солнце. Я расстегнул свой бушлат и расправил воротник так, чтобы была видна тельняшка. Жарко. Идти очень тяжело, снег рыхлый и я проваливаюсь по колено. Ничего, до точки осталось не больше километра. Кажется, пахнет гречневой кашей, я проголодался.