Рябина в шоколаде - стр. 79
Он снова смотрел на меня. Я — на него. А лучше бы в тарелку.
— Ты чего не ешь? Это вкусно. Или хочешь сначала выпить?
И он поднял в воздух два бокала — пришлось тянуться за своим, точно в игре в собачку. Что за идиотизм!
— За знакомство? Чин-чин? Будь здорова, — добавил Харт вдруг снова по-русски.
И я вздрогнула, но все же отпила вина. Совсем немного. Голова уже и так отяжелела. Усталость навалилась слишком неожиданно. И явно не вовремя.
— Ты много еще русских слов знаешь? — произнёс пока ещё не заплетающийся язык.
— Каких именно? — улыбнулся Харт и снова мне подмигнул.
— Каких-нибудь.
— Найл! — Харт обернулся к деду. — Знаю, что у тебя в чехле для фотоаппарата лежит блокнотик и ручка. Дай мне, пожалуйста. Я хочу написать Джулии любовную записку.
Вот же, ешкин-кот!
Харт долго, отвернувшись от меня и заслонив вдобавок листок широкой ладонью, выводил что-то на вырванном из блокнота разлинованном листке — Найл молчал, и я тоже. Сердце предательски билось прямо в горле, и я не могла понять, отчего так болезненно реагирую на совершенно постороннего и даже незнакомого мне человека. Будто он пишет там задание для фантов. Но что сделает этот фант я и так знаю — доест рыбу, старательно ее пережевывая. Вкуса как такового нет — ярко выражены только специи, но есть можно. А вот авокадо и спаржа необычайно вкусны. Даже в вине не чувствуется обещанная сладость — все в меру, кроме Харта. Его уже слишком много по мою душу.
— Как рыба?
Он свернул записку пополам, но не протянул мне. Я не стала юлить — сказала правду, что мне все вкусно. Комплиментом мои слова не прозвучали. Скорее, констатацией факта.
— Лара делала из махи-махи котлеты, когда здесь гостила Регина с детьми. Они тоже не ели рыбу из-за запаха, а тут думали, что котлеты из куры.
Очередная деталь, да? Ну спасибо, конечно.
— Как ты относишься к суши с сырой рыбой?
— Не ем.
— Значит, стрит-фуд отменяется. Ахи-поке покупать тебе не буду. Сам я тоже такое не ем. Держи!
Я взяла записку, велев пальцам не дрожать. Да что ж такое — веду себя, точно трусливая героиня на первом свидании в тайном клубе. Ну что он может мне написать? Предложить секс, если только… Но чтобы вот так, у деда за столом…
О, боже… По линеечкам, красивым округлым почерком прописью по-русски было написано всего три слова «Работа над ошибками».
— Что это? — не поняла я ничего.
— Я допустил какую-то ошибку?
Я снова уткнулась в листок, хотя три слова спокойно запомнила.
— Нет, но…
— В России Лара была учительницей в школе. Здесь занималась с внуками русским языком. Ну и со мной заодно.