Рябина в шоколаде - стр. 117

— Может, ты мне про фиктивный брак лучше расскажешь? — сделала я тщетную попытку остановить его излияния. 

— А я что делаю? Именно про него и рассказываю. Короче, я потребовал от Найла, чтобы он оспорил опеку… Сказал, что если он не сделает это сам, я пойду в суд один и потребую себе приемную семью… И вот незаметно подкрался День Благодарения, у внуков Лары были каникулы, и она в итоге воспользовалась вместе с Региной приглашением Найла. Ну и он воспользовался ее присутствием, чтобы предложить ей сделку. Она выходит за него замуж, а он оплачивает ее дочери первый взнос за дом в Калифорнии. Найл боялся, что одинокому ему не передадут опеку надо мной. Они поженились на третий день знакомства. И Лара должна была до суда оставаться с ним, а потом… Она не захотела от него уезжать. Вот и все.

— Брак перестал быть фиктивным?

— Этого я не знаю. Знаю лишь то, что в Калифорнию она ездила только навестить дочь и внуков. Найл перекупил у Регины бабушку. Могу назвать точную сумма. Дарить можно тогда было только четырнадцать тысяч в год, не платя налог. Сейчас немногим больше, пятнадцать штук. Муж с женой могут дарить в два раза больше. По двадцать восемь тысяч ушло Регине и ее мужу в декабре, еще столько же в январе в счет будущего года. Потом Найл столько же перевел своим друзьям, и они в свой черед передарили деньги семье Регины. Ну, вот такая простая математика. Так мало я стою… Ну, вот судебных издержек я не знаю. Но все же, думаю, их было меньше той суммы, которую Найл спустил на адвокатов, когда решалась наша с сестрой судьба после убийства матери. Но адвокат не смог повлиять на суд присяжных. Но нынешние оказались настроены более дружелюбно, ну и по возрасту теперь Найл выигрывал. Но жизнь Джеффа этот суд укоротил. Он прожил после него всего три месяца, но я был эгоистом, я про него не думал… 

— Он был старым, как я понимаю… — попыталась я как-то отреагировать на полученную информацию.

— Ну… Он мог бы прожить не три месяца, а три года, будь у него нормальный внук. Но с другой стороны, будь у Найла нормальный внук, он бы никогда не женился на Ларе, а это, по его же словам, были самые счастливые десять лет его жизни. Говорят, счастье за деньги не купишь, а он купил. И ты теперь знаешь, сколько счастье стоит. Ну… — Харт снова смеялся. — Когда тебе семьдесят. В двадцать пять совсем другой расклад. Мне столько, увы, не заработать…

Мое счастье, по-мнению Харта, равнялось фотографии за штурвалом самолета. Пусть он это и не озвучил словами, но его настойчивость, как фоторепортера, прекрасно говорила сама за себя.