Ружья Авалона - стр. 25

– Не могу я забыть, черт побери! Тут дело нечисто!

– О чем ты говоришь? – спросил Ланс, и я понял, что Ганелон ничего ему не рассказал.

– Мой старый повелитель, милорд Корвин, прислал с почтовой птицей записку, в которой сказано, что он идет. А я сижу и гадаю, в чем тут дело.

– Корвин?! – вскричал Ланс, и я затаил дыхание. – Корвин из Эмбера?

– Да. И еще из Авалона.

– Забудь о его письме.

– Почему?

– Это человек без чести и совести. Его обещания ничего не стоят.

– Ты его знаешь?

– Я знаю о нем. Он правил Лорен задолго до того, как я появился на свет. Разве ты на слышал легенды о демонах-повелителях? Корвин разорил страну, а затем, испугавшись восстания, отрекся от короны и позорно бежал.

Это было неправдой!

Или нет?

Эмбер отбрасывает бесконечное количество отражений, и Авалон тоже их отбрасывал, благодаря моему в нем присутствию. А значит, несовершенные отражения Корвина неуклюже копировали мои поступки и образ жизни в тех странах, куда моя нога никогда не ступала.

– Я никогда не верил легендам, – сказал Ганелон. – Неужели Лорен правил тот самый человек, которого я знал? Интересно.

– Вряд ли, – вмешался я в разговор, чтобы мое молчание не вызвало подозрений. – Если с тех пор прошло так много времени, он либо стал дряхлым старцем, либо умер.

– Корвин был волшебником, – заметил Ланс.

– Тот, кого я знал, вне всякого сомнения, был волшебником. – Ганелон вздохнул. – Он изгнал меня из своего королевства, а вернуться я не смог. Нет такой дороги, которая вела бы в Авалон.

– Тебя изгнали? – спросил Ланс. Ты никогда мне об этом не рассказывал. Как это произошло?

– Не твое дело, – отрезал Ганелон, и Ланс умолк.

Я вытащил кисет и трубку – позавчера я наконец обзавелся глиняной трубкой, – и Ланс последовал моему примеру. Некоторое время мы сидели и молча курили.

– Как бы то ни было, он поступил правильно, – пробормотал Ганелон, нарушив затянувшуюся паузу. – И давайте забудем о Корвине и его письме.

Забыть мы, конечно, не забыли. Но на эту тему больше не разговаривали.

Погода стояла прекрасная, и если бы Черный Круг не маячил перед нашими глазами, можно было бы греться на солнышке и ни о чем не думать. Внезапно я почувствовал близость к двум своим спутникам. Мне захотелось сказать им что-нибудь очень хорошее, но в голову лезли какие-то дурацкие мысли.

Ганелон вывел меня из затруднительного положения, заговорив о деле.

– Вы продолжаете настаивать, чтобы мы напали первыми? – спросил он.

– Да, – ответил я. – Предпочитаю вести войну на чужой территории.

– Беда в том, что это действительно чужая территория, – сказал он. – мы даже не знаем, какими силами располагает противник внутри Круга.