Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России - стр. 23

Многие неоязычники видят в христианстве ядовитую разрушительную идеологию, якобы специально созданную евреями для установления мирового господства (об этом см.: Yanov 1987: 141–144), что полностью воспроизводит известные нацистские установки (Об этом см.: Blackburn 1985). Они утверждают, что переход к христианству повсюду подрывал живительную силу местной духовности и ввергал христианизировавшиеся народы в хаос, в кризис, вел к их порабощению иноземной кастой и к упадку. Вот почему, с этой точки зрения вполне логично, неоязычники связывают самые славные страницы русский истории с дохристианской эпохой. Они рассматривают русское язычество как наиболее значительное интеллектуальное достижение человечества (см., напр.: Гусев 1993) и обвиняют христианство в злостных преступлениях против человеческого рода, в особенности, против русских (см., напр.: Оберег… 1990; Ведомысл 1993; Барабаш 1993; Суров 2001: 237, 239, 289, 353, 408). Впрочем, здраво оценивая расстановку сил в движениях национально-патриотической ориентации, где православие продолжает рассматриваться как нетленная ценность, некоторые из неоязыческих течений оставляют себе лазейку для компромисса и пытаются смягчить имеющиеся противоречия.

Отсюда, как мы видели, попытки переосмыслить понятие «православие». Иной раз неоязычники провозглашают православие высшим проявлением «ведизма», т. е. русского язычества, и, по словам одного исследователя, смотрят на него «как волхвы на младенца Христа» (Мороз 1992: 73). При этом многие используют сведения, почерпнутые у Мэри Бойс (1987), доказывавшей, что иудаизм и другие авраамические религии вобрали в себя некоторые положения зороастризма. Связывая славян с арийцами и считая зороастризм общеарийской религией, такие идеологи считают себя вправе обильно заимствовать из Ветхого и Нового Завета, утверждая, что речь идет о священных знаниях, которые иудеи якобы когда-то «похитили» у арийцев.

Как бы то ни было, все неоязычники зачарованы таинственным образом дохристианской Руси. Один из них заявляет даже, что упадок истинно русской культуры начался еще в эпоху Киевской Руси, т. е. в X в. Он призывает к восстановлению языческой Руси и ее империи, которая, на его взгляд, процветала задолго до IX в. (Гусев 1993: 14). Другой автор-почвенник объявляет, что истинный расцвет славянской цивилизации наблюдался в некоем «царстве Руксолань» в I тысячелетии до н. э. и что после его разгрома гуннами в IV в. н. э. настало время «разрушения и гибели Древней Руси» (Асов 1996). Примечательно, что, хорошо зная о сарматах-роксоланах, Асов сознательно превращает их сначала в «руксоланов», а затем и в «русколанов», чтобы сделать их «славянами», создателями «царства Русколань» (Асов 1999: 137, 156). Короче говоря, неоязыческая концепция исходит из того, что наиболее блестящие страницы в русской истории были написаны до X в., т. е. в эпоху, которая не оставила почти никаких письменных свидетельств об истории славян, не говоря уже о «руси». Это-то и открывает значительный простор для самых изощренных фантазий, для «изобретения прошлого».