Русский Моцартеум - стр. 104
P. S.
О том, что Г. Бастиан был вооружен, Келли должна была знать еще семнадцать лет назад. Скорее всего, пистолет был у него как у профессионального военного.
Франкфурт-на-Майне, 199… год, ФРГ
Элеонора Хайнц (подружка Петры):
«Петра была так открыта и честна. Во всей этой ее катавасии на почве адюльтера, к которому я никак отношусь, – это было внутренним делом Келли… Причем в центре этой амурной галактики всегда господствовал приснопамятный Герд Бастиан – генерал бундесвера…».
P. S. Достойное признание истинной подруги.
Тетрадь № 43, 25 ноября 199… г., ФРГ
В разделе «Люди говорят о…»:
«Петра Келли, касаясь интимной темы, всегда подчеркивала в многочисленных своих интервью: „Мы обожаем друг в друге (имелись в виду Герд Бастиан и она) только духовное, нравственное начало. Судите сами. В пять часов я, как правило, заканчиваю свои дела и мы расходимся с Гердом с одной мыслью – только бы выспаться. Какие тут могут быть адюльтеры? И днем для любви нет времени, потому что мы делаем политику с большой буквы“».
P. S. Великая притворщица П. Келли: она твердила об этом на каждом шагу.
Надпись на открытке к Рождеству (отправлена в адрес П. Келли)
…Я был слишком юн, чтобы умереть.
Герд Бастиан.
Гамбург, 199… г., ФРГ
В рубрике «Новости»:
«Каждая из фигур этой известной политической пары подразумевала в партнере одно и то же: чтобы он (она) заботился (лась) о ней (нем). Это было некое кредо их альянса.
Экс-друг Келли Теодор Бэр утверждал, что Петра часто повторяла при нем: „Я просто не могу быть без него“».
Со слов Т. Бэра, она даже призналась своему экс-другу: «Не станет Герда – не будет и меня».
Заметки П. Келли (из «посольского набора» бумаг и документов в кейсе экс-генерала Г. Бастиана)
25 мая 199… г., Мюнхен
«К сожалению, пора ложиться, уже 4.55 утра. Итак, в кровать!.. Я встаю в 10.25. Меня разбудить. А сейчас я должна спать. Пять часов, конечно же, недостаточно для сна… Но… но я так благодарна моему завтрашнему солнцу! Твоя Петра».
«Мы обожаем друг в друге духовное, нравственное начало… Я иду в 5 часов в кровать, а Петра тоже встает и уходит к себе. Как мы можем так, походя, еще и заниматься любовью? Бред какой-то!.. И днем у нас не остается для этого времени, потому что мы делаем большую политику»…
«Герд не простил бы себе никогда, если при случае не смог бы меня защитить».
«Нежные тона, звучащие в текстах Петры, иногда диссонировали с жесткими аккордами, прорывается истерический ее крик: „Между нами нет больше ничего!“».