Русский капкан - стр. 45

«Экономика России, – заявлял он в воззвании, которое было вывешено возле штаба союзных войск на Троицком проспекте, – не позволяет кормить преступников даже по нормам военного времени». Преступником считался всякий русский, кто осуждал оккупационный режим.

В оккупированном городе поощрялось доносительство. Время от времени на «Доске информации» вывешивался листок с расценками «за помощь комендатуре». Кто сообщал о месте нахождении дезертира, получал премию в сумме 60 северных рублей, о выявлении большевика-подпольщика – 85 рублей. На эти деньги можно было купить бутылку водки местного разлива.

Вернувшись домой на Соломбалу, Сергей обдумывал предложение своего шефа. Он давно горел желанием встретиться с батей и честно, как на духу, рассказать ему, в какую паутину затянул его бывший сослуживец по Академии Генерального штаба.

Признаться родному отцу он не решился. Отец, Витольд Ханс Сааг, наполовину эстонец, наполовину немец, предвзято относился к России и к русским. Предвзятость окрепла, когда мать Сергея, Елизавета Романовна, влюбилась в русского офицера и сбежала к нему. Сергею шел восьмой год. Но счастье Елизаветы и ее сына оказалось коротким. При обороне Порт-Артура офицер погиб, семью приютил у себя однополчанин погибшего Александр Самойло. Вскоре Елизавета вторично вышла замуж и с мужем уехала в Туркестан. Мальчик остался в семье однополчанина. Тот его усыновил, дал русское имя и украинскую фамилию (род приемного отца шел от запорожских казаков – походного атамана по прозвищу Самийло Кишка). С новым именем и новой фамилией Сергей Самойло был принят в русскую гимназию, затем – в Константиновское артиллерийское училище. В мировую войну вступил уже в чине капитана и в должности командира батареи.

Россия стала его родиной, и когда ему кидали в упрек, что он русский националист, он с гордостью отвечал: «Русские националисты спасут Россию». Впервые эту фразу он услышал из уст приемного отца, к тому времени уже генерал-майора. Несколько позже от него Сергей услышал: «Для русского человека самое святое – отечество по имени Россия. С ним нам жить и с ним делить судьбу, какой бы она ни была».

И еще: «Русский человек по натуре добрый и бесхитростный. А наша профессия, Сережа, – это воинственная доброта. Она предполагает зоркость и хитрость, умение вовремя отличить друга от недруга, и без надобности не обнажать свою ненависть к непримиримым врагам России. Открытость своего сердца, но только для друга».

Эти слова ложились в юную душу, как зерна в пахотное поле. К тому времени Сергей Самойло, уже капитан, в пламени мировой войны своим умом дошел до понимания, на чьей стороне правда. Каждый свой поступок он сверял по отцу-генералу: «А как бы в этом случае поступил батя?»