Русский капкан - стр. 47
– Почему?
– Потому что глупее. А глупость – от природной лени.
– Я что – по природе ленивый? – насторожился Сергей.
В лице собеседника он уже видел не отца, а заскорузлого чухонца, который не столько сознательно, сколько подсознательно помнит, что их великое племя оттеснило на север племя воинственных славян. Но оно – не в пример янки – не стало истреблять аборигенов, а смешало кровь – свою и карелов. Возник новый народ, способный преодолевать любые препятствия. В отце осталось что-то сугубо чухонское – любовь к своим языческим богам и леденящий холод к чужой, закабаляющей душу иудейской религии. Эта религия каким-то загадочным образом просочилась на север, опередила православие. Себя они называли хазарами, пытались торговать с аборигенами, но аборигены кочевали по лесам и тундрам. Суровый климат был для них привычным. И хазары навязали им иудейскую религию. Иудеи – дети тепла и солнца. Для жизни и размножения идеально подходила им Киевская Русь. Но для этого нужно было задурить славянам головы – превратить в болванов. Это была задача не на одно столетие…
Витольд Хансович знал, о чем говорил. Ведь он побывал в Америке, видел, как искусно работают иудеи. Америка уже молилась исключительно доллару. Что-то подобное ждало и Россию.
Чем чаще об этом напоминал Витольд Хансович, тем напряженней себя чувствовал Сергей. У кровного отца была своя правда. И в главном она не противоречила – у них одна общая земля, одни леса, одни реки и озера. И какой-то иноземец все, чем они гордятся и что лелеют, пытается у них отнять. В этом богатстве труд не одного поколения, потому у них одно общее отечество, а не новый Клондайк, как назвали его янки.
– У меня в банке миллион долларов, – сказал Сааг. – Они будут твои.
Сергей возразил:
– Мое богатство – моя голова. Очень много вложил в мою голову Александр Александрович Самойло.
Витольду Хансовичу хотелось возразить по существу, но он только ограничился заверением:
– Я ни к кому вражды не питаю. Хотя… было…
Он долго молчал. На его сером костистом лице лежала печальная тень.
– Я хочу, чтоб ты остался и моим сыном, – высказал свое тысячи раз обдуманное желание. – Кроме тебя, у меня никого не было… Так судьба распорядилась…Мне ты был нужен для душевного спокойствия. Ну и, как говорят янки, чтобы вместе делать деньги.
– Почему ты говоришь, что все это в прошлом?
– Но ты же человек военный, как Александр Александрович.
– Все войны когда-то кончатся. И человечество вернется к созиданию.
– После войн много ли вас останется?… Если, конечно, кто-то останется…