Русский излом - стр. 23

Ксения из кресла иронично следила за соперничеством парней.

Оба злоупотребляли эффектными ходами, бессмысленно рисковали и очень хотели выиграть. После неизвестного ей гамбита в партии установилось напряженное равновесие.

– Ты, наверное, там часто в шахматы играешь? – заговорил Борис. – Чувствуется хватка.

– Когда как. У вас дивиденды тоже, наверное, в шахматы разыгрывают?

Борис покривил рот.

– Ксения говорила, твои отец и мать кандидаты наук? Ты, вроде, на архитектурный собирался. Сейчас все строятся. Почему именно армия?

– Чтобы не загнуться на кандидатских харчах.

– А серьезно? Неужели в Москве нет достойной работы… даже для военного?

– Боря, не нарывайся. У Сережи разряд по боксу, – насмешливо предупредила Ксения.

Хмельницкий даже сидя казался на полголовы выше Красновского. Крахмальный ворот сорочки натер шею, и раздражал. Хотелось снять галстук, как он это делал, когда они оставались с Ксенией. (Ничего, пусть «офицерик» полюбуется его новым золотым зажимом к галстуку.) Но теперь в комнате Ксении, куда его не пустили, была не прибрана постель. А офицерик развалился в кресле по—домашнему в футболке и босой.

– А ты полагаешь, настоящая жизнь только в отечественном Лихтенштейне?

– Ладно, поговорим о квасном патриотизме. О тех, кому ты там прививаешь любовь к родине автоматными очередями. Ничего, что я пользуюсь давним знакомством…

– Ничего, валяй.

– Ну, хорошо, ты навел конституционный порядок. А дальше, что? Допустим, женился. Ведь надо где—то жить, кормить семью. Вечно воевать не будешь. Войска там, говорят, меняют на милицию. Стоит ли за штуку зелени в месяц подставлять голову? Правда, я не знаю расценок, может, там больше платят. А патриотизм за бабки, это уже…

– Борис! – Ксения побледнела.

– Перебор?

– Нормально. – Сказал Сергей. – А то сидим, как на именинах.

– Спасибо. Патриотизм за бабки это уже наемное убийство. Или нет?

– Военным всегда платили. Кушать—то хочется. Может, не много платили. Обсудим этику войны? По Толстому? По Ленину?

– Ты прав, не стоит. Ладно, объясни, зачем горбатить на страну за гроши, нюхать тухлые солдатские портянки в забытых гарнизонах, по приказу ломать жизнь народа, которую не понимаешь. Поверь, я насмотрелся на толстые рожи, которые очень правильно говорят по телевизору о нищете «своего» народа, и в «Метрополе» лакею платят чаевые, на которые мы с мамой раньше жили бы неделю. Чхать я хотел на страну коммунистическую, антикоммунистическую, развивающуюся или капиталистическую! Мне безразлично, будет у нас свобода слова, или за это снова погонят на лесоповал. Интеллигенция всегда недовольна, а остальных интересует лишь свой карман. По мне, пусть бы болтали: когда орут все, никого не слышно. А под шумок легче делишки обстряпывать. Я зарабатываю бабки для того, чтобы моя мама, я, и люди, которые мне дороги, жили по—людски и не зависели от своих слуг. Ты же не армейский сапог, тупо выполняющий команду «фас»! Не самодовольный мясник, который, размозжив человеку череп, чувствует себя героем! Ведь мы с тобой примерно одних лет, и в детстве ходили по одному двору…