Русский храм. Очерки по церковной эстетике - стр. 71

Икона Святой Троицы, написанная преподобным Андреем Рублёвым, является чудотворной. Это значит, что художнику удалось средствами иконописи создать такой образ, который есть подлинный символ Первообраза (т.е. Триипостасного Бога), иначе говоря – духовное существо которого действительно причастно Первообразу122. Вспомнив все только что сказанное о процессе восхождения от образа к Первообразу, можно сказать, что «чудотворность» состоит в легкости такого перехода и быстром, а главное, точном установлении молитвенной связи с Ним. Это необходимое условие любого будущего чуда от иконы, самой по себе тоже чудесной. Образ Святой Троицы был создан преподобным Андреем по благословению преп. Никона, «в похвалу Сергию-чудотворцу»; в нем, как в фокусе, собралось всё содержание духовного дела преподобного Сергия. И данное содержание есть не что иное, как знание Св. Троицы, – высочайшее знание, которого может достичь человек123. Этот сокровеннейший и интимный опыт избранника, «ученика» Св. Троицы, таинство, засвидетельствованное тем влиянием, которое подвиг преподобного Сергия оказал и оказывает на бытие России124, – эти высочайшие молитвенные созерцания были, художеством преподобного Андрея, низведены на землю, аполлонически заключены в образ трапезы у дуба Мамврийского. Чудотворность ионы проистекает от чистоты и духовной точности «низведения», сохранившего суть Сергиева созерцания. Преподобный Андрей – причастник опыта Сергия, в какой-то мере сотаинник великого святого. И через его иконы, прежде всего икону Св. Троицы, тройческие энергии, тройческое знание – Сам Бог Троица – входили в русскую жизнь, освящая и просвещая ее. Ток благодати проходил через души людей, молившихся рублёвским иконам. Ведь если икона адекватно низводит некую духовную реальность, то она обладает и силою возводящей, является лестницей для восхождения души к Богу. Образ, созданный преподобным Андреем, чудотворен, ибо через его посредство русский человек становился причастником Сергиева знания Св. Троицы. И освящение, по каналам человеческих душ, распространялось на всю русскую жизнь.

Для новоначального тайна Троицы предстает со своей экзистенциальной стороны – как тайна общения с Существом в трех Лицах125. У такого общения нет аналогий в тварном мире, и уже само усилие молитвенного обращения к Триипостасной Божественной Единице выводит ум молящегося на границу тварного и Нетварного. Здесь сознание наталкивается на стену: Божество обнаруживает Свою неприступность, и в распоряжении человека остается лишь сухое, мертвое слово «Пресвятая Троице, помилуй нас». Но в тот же самый момент Церковь дает человеку благодатное утешение –