Русские хроники 10 века - стр. 51

Пришла Зоряна и во двор к Желану. Купава завидела гостью, убежала к телушке, репья из хвоста выбирать. Насмешник Голован хохотнул:

– Ай, сестрица, дела себе не найдёшь?

Купава оставила телушку, ушла к воротчикам. Но и тут не стоялось. Подумала: «Увидят – сразу поймут, чего жду. Опять засмеют». Схватила метлу, принялась двор мести. Дождалась, вышла Зоряна из избы, усмехнулась потворница уголками губ.

– Жди гостей, девонька.

Купаве враз и радостно сделалось, и насмешек опасается. Голову пригнула, ещё шибче мести принялась.

Как и прочие жители Дубравки, Борей с Златушей были ведомы Желану с Млавой. Встречались на Красной Горке, на игрищах меж сёл, молениях. Знакомы были, но дружбы не водили, по праздникам не гостевали. Но пересекались волшебные нити жизни, сотканные Макошью-матушкой.

Меринка Борей не распрягал. Ослабил подпругу, узду, привязал к тыну, бросил охапку травы. Меринок помотал головой, отгоняя привязавшихся по дороге оводов, поглядел на хозяина, принялся лениво жевать. Обычно в Ольшанку ходили пеши, но сегодня был особый случай. Златуша, дожидаясь мужа, поглядывала через калитку во двор, стараясь сохранить на лице безразличие. Для повидавшей жизнь мужатицы, у коей детки своих деток заводить собрались, одного взгляда на подворье хватит, чтобы понять, что за семья тут обитает. Стоит ли с ней родниться или лучше бежать отсюда без оглядки и сыну заказать, чтобы и думать не думал неряху-грязнулю в дом приводить.

Ради торжественного случая оба супруга обули праздничные лапти, плетённые с подковыркой и ремнём. Борей оделся обычно, в чистое, не ношеное. Златуша принарядилась: надела синие бусы из трубчатого стекла, красную понёву, вышитую сорочицу из бели с бубенчиками на рукавах. Бубенчики же и коники с закрученными хвостами украшали кожаный поясок. Голову покрыла синим повоем.

На шум и собачий лай вышла Млава, отворила воротчики. Гости поклонились хозяйке. Борей, сжимая в правой руке кукуль, левой разгладил усы, кашлянул в кулак, спросил, дома ли хозяин. У них вот дело есть до обоих, сесть бы ладком да обсудить неспешно.

– Дома сам, на гумне, – ответила Млава. – Так идёмте ж в избу, а я самого кликну.

За избой, в затишке Купава с Заринкой под присмотром бабушки крутили жернова, ссыпали намолоченную муку в берестяной короб. С гумна доносился перестук цепов. Завидев гостей, Купава прикусила губу. Заринка, округлив глаза, посмотрела на сестру. С первого взгляда будущая невестка Златуше понравилась. Всё успела отметить – и работой дева занята, и засмущалась, знать, скромна. Млава проводила гостей в светлицу, усадила на лавку, убежала за мужем. Стук на гумне стих. Житовий, отвернувшись к скирде, смеялся в кулак. Желан качал головой. Голован, сморщившись, тёр покрасневший лоб. Млава сердито посмотрела на мужа и старшего сына.