Русские богатыри - стр. 10
– Гонец прибыл от князя, – протараторил он.
– Зови! – приказал богатырь. Догадываясь уже, что вести грядут недобрые.
Новый гость вступил в горницу. Так мог бы войти Каменный Гость, так без барабанного боя, без гуда рожков вступает сама судьба.
– Грамота есть у меня к тебе от князя Константина. Государственное дело, – церемонно произнёс он.
Достав из-за пазухи грамоту, гонец подал её Александру, тот, прихмуря брови, принял и развернул пергаменный свиток. Уже по первым строкам понял, не читая: свершилось! Князь призывал Александра к себе. Сам собой возникал вопрос: какую надобность мог иметь в нём, богатыре ростовском, князь, и ответ на него мог быть лишь один-единственный. Вновь быть брани междоусобной! Константин звал его к себе, в Ростов. А просто так богатырей к себе не зовут.
– Передай князю, ответа не будет, – сказал Попович.
Он отпустил гонца, а сам посидел еще, свернув грамоту в трубку и прикрыв глаза ладонью. Потом встал, спрятал грамоту в окованный железом ларец, потянулся, выгибая спину, решительно задул свечу и, радостно улыбаясь в темноте, полез в постелю.
Попович знал, что бы он ни ответил, это не последний человек от князя. Пришло его время. Теперь он всем им покажет! Он еще будет на коне! Будет и на его улице праздник.
Едва след посыльного простыл, как явились к нему ростовские бояре. Константин был наслышан и о болезни богатыря, и о его лечении, но богатырь ему был нужен до зарезу, к тому же Константин был упрям. Поэтому, дабы излечить витязя, поставить его в строй и вернуть ко двору, отправил к нему бояр самых опытных.
Что ж, горяч богатырь, дюже горяч, но ведь мы и любим его за геройство, за подвиги: он ведь жизни своей для дела не жалеет… а посему и на недостатки его можно прикрыть глаза. Особенно когда без него никак.
О встрече этой не всем надобно было знать, чтобы не нарваться на ненужные вопросы, хоть тут и не решают особо важных дел, но беседа, что ведется, не предназначена для чужих ушей. Посему только двое самых верных и молчаливых слуг неслышно появлялись и исчезали, принося и унося блюда и кувшины тотчас по мере надобности.
Странное это было застолье, ежели поглядеть на него со стороны. На лавках под иконами, у простого тесаного стола, заполняя собою весь красный угол, в котором был расставлен дивно богатый иконостас, восседали виднейшие ростовские бояре. Вели себя степенно, с достоинством. Хошь и не пир, а стол был заставлен яствами пристойно. Уж принять-угостить это мы завсегда! Это добрая старая традиция, причём чисто русская. Да и кто же будет против общения с подобными себе.