Русская война. 1854. Книга 2 - стр. 39
Вот только как могло быть по-другому, по крайней мере после 1812 года, когда война помогла получить офицерские чины множеству простых солдат? Наоборот, стоило бы отметить социальные лифты. В любом случае та проверка была почти сорок лет назад. Сейчас же… С 1832 года открыта Императорская военная академия Генерального штаба, куда может поступить почти любой офицер. Поступить и выпуститься, если по первому разряду, то уже следующим чином, дав новый виток своей карьере. И эта новая волна военных, которые умели смотреть на поле боя с научной точки зрения, понемногу меняли подход в армии в целом.
Так, какие-то решения теперь могли приниматься не потому, что был отдан соответствующий приказ, а потому что это было разумно. Те же заслоны перед пушками. В начале боя их оттащили в сторону, чтобы не мешались. Вроде бы мелочь: поставить сбитый или плетеный щит на время перезарядки, потом отодвинуть – вот только сэкономленные секунды складывались в минуты, а минуты превращались в дополнительные выстрелы, которые, возможно, и сдержали первый натиск врага… А потом, увидев, что напор спадает, заслоны вернули обратно. Пусть пушки стреляют чуть реже, зато случайных жертв будет меньше.
Или сам подход к стрельбе. Англичане и французы сразу открывали огонь всей батареей, стараясь сразу подавить массой любое сопротивление противника. Наши же артиллеристы работали по схеме, которую приняли еще на флоте. Сначала пристрелка отдельными орудиями и только потом общий залп. Истомин как раз получил данные с «Карпа» о новой батарее и перенес огонь в новый квадрат.
В этот момент к нам и подъехали Корнилов с Тотлебеном и остальные сопровождающие их офицеры.
– Вижу, вы тоже держитесь. Молодцы! Орлы! – последние слова Корнилов сказал погромче, чтобы их смогли услышать и солдаты. Те действительно услышали и приободрились. Довольный адмирал внушал веру в успех, да и просто любили в Севастополе Владимира Алексеевича.
– А вы, Григорий Дмитриевич, что тут делаете так далеко от своих позиций? – спросил Тотлебен, заодно крепко пожав мне руку.
– Увидел сверху, как вы путешествуете вдоль наших позиций, а потом обратил внимание на неожиданную активность артиллерии англичан за Малаховым курганом, – осторожно начал я.
Истомин, которому я ничего не рассказал об этой причине своего появления, напрягся и смерил меня тяжелым взглядом. Остальные тоже нахмурились.
– Поясните, штабс-капитан, – Корнилов от недовольства аж перешел с имен на звания. Ну да ничего, переживу. Главное, чтобы и адмирал пережил этот день.
– Смотрите, – я указал на траншеи между башней Малахова кургана и первым бастионом. – С неба это было очевидно. Адмирал как глава обороны города объезжает все позиции. В том числе и ту, где из-за каменистой почвы почти нет укреплений. Дальше, вы видите по пути к Камчатскому люнету следы от десятков выстрелов? На пустом месте! То есть там нет позиций, а враг при этом зачем-то пристреливал свои орудия.