Русская Тайна. Перерождение - стр. 2
Пока мы лишь отметим: вопрос о Перерождении, хотя он и относится к области духовной, не обязательно представляет собой вопрос веры.
5
К примеру – Пифагор не верил в реинкарнацию. Зачем ему было верить, если он просто знал все прошлые свои жизни? Он помнил их так отчетливо, как люди вспоминают события прошлых лет, проказы своего детства, приключения юности.
Так именно свидетельствует об этом Ямвлих, его биограф. Он пишет об этом в книге «Жизнь Пифагора»: «Живо и весьма ясно припоминал огромное количество случаев из прежних жизней своих, какие прожила когда-то его душа задолго пред тем, как она была заключена в это тело. И с помощью несомненных доказательств он утверждал, что некогда был Эвфорбом, сыном Панфоя, противником Патрокла.»
Про некоторые несомненные доказательства Ямвлих сообщает подробно. Беседуя с учениками, Пифагор детально описал щит Эвфорба. Он был работы знаменитого оружейника. Не только крепкий доспех, незаменимый в бою, но и произведение искусства, богато и неповторимо украшенное. И Ямвлих констатирует факт: позднее в точности такой шит и был обнаружен в храме Геры Аргивской, среди троянских трофеев. И это неопровержимое доказательство: подвалы храма не раскрывали с тех самых легендарных времен, когда богине были принесены в жертву добытые на войне сокровища.
6
Память о прошлых жизнях называют глубинной. Потому что доступна она не каждому – в отличие от обычной памяти. Необходимо словно бы «донырнуть» до соответствующего уровня хранения информации, чтобы получить в распоряжение «базу данных» по прошлым жизням. Такое сопряжено с исследованием глубоко скрытых слоев собственного сознания. К этому ведет стремление познать себя много лучше. К подобной работе склонен, конечно же, далеко не каждый. Обыкновенно у человека есть устоявшийся образ своей персоны, горячо любимый или наоборот. Возможность более глубокого самосозерцания отвергается с порога: «уж себя-то я знаю!» На самом деле, как правило, человек знает лишь поверхность свою. Причем, не намного лучше, чем окружающие.
Глубинная память, впрочем, способна пробудиться вдруг и сама. Такие случаи очень редки. Тогда на поверхность сознания всплывают как бы фрагменты, разрозненные частицы целого. Как правило, это спонтанное пробуждение характерно для прошлых жизней, окончившихся трагически. И это подобно тому, как сами собой всплывают иногда из глубин обломки кораблекрушения.
Но в случае Пифагора мы видим совсем иное. У него присутствовало ведение о прошлых жизнях системное и детальное, что и подчеркивал постоянно Ямвлих. Как если бы со дна Леты подняли весь корабль, произведя скрупулезные работы с целью сохранить в неприкосновенности единство его строения.