Русская сила графа Соколова - стр. 10
Несмотря на теплую сухую погоду, окна были закрыты. Между окон лежала с зимы вата, на ней валялись дохлые мухи. В нос бил кислый, застоявшийся запах.
Полицмейстер строго сказал:
– Доставай икону, куда спрятал?
Сторож нахраписто возразил:
– Ищите, никакой иконы нет! Только что вот мои в красном углу. Если нужны вашим сиятельствам, можете, это, забирать. Ишь, «куда спрятал»!
Соколов приказал:
– Садись сюда, на скамейку! Гляди мне в глаза, отвечай и не ври: где взял деньги на новые сапоги?
Сторож быстро, как давно обдуманное, отвечал:
– Прислал брат, в деревне под Вологдой живет.
– Когда ты, Фаддей, готовил воровство, то плохо его продумал. Как жулики могли открыть замок, если бородка отломилась от отмычки и осталась в замке?
– Не могу знать! – Сторож потупил взгляд в пол. – Об том надо жулье спрашивать.
– А я знаю. Ты сначала открыл замок своим ключом, а уж потом засунул отмычку и отломил бородку.
Сторож упрямо помотал головой:
– Не могу знать! Не отламывал…
– Если воры влезли за чудотворной иконой, то зачем им понадобилось валить на пол книги и снимать со стен все иконы подряд?
– Не могу знать, сейчас умереть! Фулиганили, потому как жулики.
– Если бы ты служил в полиции, то хорошо бы знал, что неопытные похитители того, что сами охраняют, часто делают этот и подобные трюки. Например, измыслив кражу, злоумышленник хочет очевидней доказать, что сюда действительно забирались воры. С этой целью он с наивностью ребенка разбрасывает предметы и вообще производит беспорядок, какой не сделает ни один вор. Все это ты повторил в церкви. Признавайся, облегчи свою судьбу: где чудотворная икона Смоленской Божией Матери?
Сторож долго сопел, вздыхал и, наконец, выдавил:
– Не могу знать! Только на меня мораль пущаете…
Соколов рукой поднял за подбородок голову сторожа, сурово резанул его взглядом и строго сказал:
– Северное сияние любишь?
– Не могу знать…
Соколов изумился:
– Не знаешь?! Это большое упущение в твоей скудной жизни. Что делать, придется за казенный счет командировать тебя. Поедешь в Нерчинск любоваться красотою северного неба, а заодно кандалами бренчать и тачку катать.
В это время полицейский, делавший обыск, протянул Соколову два рубля мелочью и почтовую квитанцию:
– Спрятаны были, ваше сиятельство, под бумажкой в поставце!
Соколов взглянул на квитанцию, широко улыбнулся:
– Надо же, Фаддей, ты получаешь трешник в месяц, а своему братцу Ивану Огрызкову в деревню Хлюстово Вологодской губернии отправляешь денежный перевод – сто рублей. Деньги не шуточные! И чтобы никто из знакомых не узнал о переводе, нарочно едешь в Казань. А нам говорил, что тебе брат помогает.