Русская фантастика – 2018. Том 1 (сборник) - стр. 63
– Скушайте еще, – подвинула блюдо портье.
Я послал своего беса ко всем его чертям и на сей раз сказал с благодарностью:
– Спасибо, Эля! Не привык переедать.
– Дорогу осилит идущий, – усмехнулась девушка и поднялась. – Я работаю до утра, вырвалась на минуту… Утром принесу горячего супчика, из ресторана. Попрошу метрдотеля, чтоб оставил чашечку с вечера, – пообещала она и пошла прочь. – До свиданья, отец Бориска.
– Погодите, Эля! – Я поспешно кинулся следом. Нагнал у открытой двери номера. Спросил страстно:
– Почему вы заботитесь обо мне? Из-за курсовой работы шестилетней давности?
Вопрос родился вне всякой логики, сам по себе. Хотя повод был, конечно.
Эля взглянула весело, ответила без раздумья:
– Должен ведь кто-то о вас заботиться. Помимо Бога. Как считаете?
Я навострил уши, чувствуя, что сейчас узнаю нечто, до сей поры скрытое от меня. И не ошибся.
– Бог сообразил с самого начала, что мужчина не приспособлен жить один, и создал женщину. Он переложил на нее часть своих функций, в частности, житейскую заботу о мужчинах. Что мы, женщины, и делаем.
Эля цокнула язычком, быстро повернулась и вышла.
Когда логика нам неприятна – мы ее отрицаем. Будто от такого отрицания она станет не такой безжалостной. Памятуя эту истину, я не стал рядиться в благочестивые одежды, а произнес едва слышно:
– Что естественно, то не безобразно.
Я прикрыл дверь и отошел в номер. Достал прибор из-под подушки, осторожно повернул надпись-колесико. Щелчка не последовало. Однако… Не надо менять мир, а надо изменить свое отношение к нему. И когда это случится, изменится и мир.
– Московия… так в средневековье называли Русь… Зачем Господь дал мне прибор? Вероятно, с целью, пока мне неведомой.
Конечно, я не сомневался, что именно Бог дал мне возможность лицезреть грехи столицы! Сатане ни к чему это, поскольку ему нет нужды любоваться на свое порождение.
Я полулежал, откинувшись на стену за спиной. Медленно, словно нехотя, поднес прибор к правому глазу и прошептал:
– Коли Бог хочет сделать из меня наблюдателя чужих грехов – я подчиняюсь.
Поворот надписи-кольца. Щелчок. И жаркий шепот, изошедший из моего нутра при виде очередной картины:
– Господи Иисусе!
– Так, еще чуть…
– Тяни-тяни!
– Ставь!
– Е-есть…
Мужички взгромоздили гроб на край могильной ямы. Отпустили веревки, утерли пот.
– Давай-ка сразу подале? – предложил один.
– Верно, – согласился второй.
Они, пыжась, подхватили гроб с торцов и шагнули в сторону от могилы.
– Ста… ставим, б…!
Гроб тяжело упал на сырую землю.
– Сцуко, здоровый боров.
– Мертвецы вообще тяжелые.