Rusкая чурка - стр. 34
– Ну, конечно, милый, как скажешь, – вдруг внезапно наигранно переходя к интимному панибратству, томно прошептала Розочка, смотря на Сашу своими пустыми-препустыми и от этого, как заметил поэт, удивительно прекрасными глазами.
Саше было даже приятно, что Розочка потащила Алину в ванную. Показывать. Это была гордость квартиры, она и ему самому очень нравилась. Ведь он сам ее планировал, сам снес стенку, разделявшую ванную с туалетом, убрал маленький, соединявший их коридорчик. Она была отделана светлой, двух тонов, испанской плиткой. Из гипсокартона рабочие под бдительным руководством Саши соорудили трехуровневый потолок, нашпиговав его красивыми золотыми встроенными подсветками. В дальнем левом углу стояла большая гидромассажная ванна, напротив нее «мойдодыр» с большим зеркалом и тумбой. Остальные предметы мы оставим без внимания, по крайней мере до того момента, пока не приспичит или в них не возникнет другая физиологическая потребность.
Саша пошел на кухню, нашел в холодильнике яблоки, два апельсина, шоколадку «Аленка», которая всегда живо напоминала ему о счастливом советском детстве, нарезал сырокопченой колбасы и немного найденного «чуть ржавого» сыра. Нашлась и оставленная кем-то из гостей коробка конфет «Вдохновение». Упаковка берлинского печенья была вскрыта, но все печенюшки были целы и годились для застолья. Апельсиновый сок «Джей Севен» и бутылка минералки «Новотерская целебная» придали импровизированному столу совсем уж законченный (точнее, только начинающийся) вид. Ну, и еще мы промолчим о бутылке хорошего дагестанского коньяка «Россия», присланного Саше замечательным аварским поэтом Абдуллой Магомедовым, стихи которого он переводил на русский. А Абдулла, кстати, переводил Сашины стихи на аварский.
Из ванной доносились веселый шепот, переходящий в смех, томные Розочкины вздохи и бесстрастный плеск воды. Через пять минут девушки появились – веселые, сильные, румяные, как сказали бы раньше, наполняя комнату запахом французских духов и свежестью молодого женского, уверенного в своей правоте тела.
– Ну вот и мы. Это та самая Алина, о которой я столько раз тебе рассказывала… Поет, танцует, делает все, что нужно для дела… Ну, и для тела, разумеется…
– Ты что, подруга, охренела? – возмутилась Алина.
Как же все-таки яркие эмоции – боль, ярость, возмущение – украшают красивых женщин! Как будто меняются настройки дисплея – яркость, резкость, контрастность. Хорошенькая Алина, с румянцем возмущения на лице, сбившейся на глаза челкой, ставшими более яркими и как-то даже более прорисованными глазами, чувственными, словно обведенными ярко-красным фломастером подрагивающими губами, произвела на Сашу визуальное впечатление. Он торопливо сморгнул это наваждение. Девушка как девушка. Пришла устраиваться на работу… Да и Роза поняла, что немного перегнула, переафишировала подругу.