Rusкая чурка - стр. 25
– Эта праэкт дэтскава парка. Диснэйлэнд в Маскве. Всо дла дэтэй, – услышал сзади веселый голос художника обалдевший Глынин.
Но еще больше его заинтересовала больших размеров, остроумно закомпонованная фотография в золотой шикарной раме, стоящая неподалеку на журнальном столике. Слева стоял трезвый Президент России Эльцин, справа его «лучший друг» и друг все настоящих «россиянцев», Президент США, Билл Глиндтон, по центру, с трудом доставая им до верхних пуговиц на пиджаках, он сам, Мастер пера и резака, Звиади Цуриндели. А где-то снизу слева, как бы высовываясь, вылезая из-под рамы, с заискивающей улыбкой глядя сразу на всех троих, с подносом фруктов в крепких маленьких, но загребущих ручонках мельтешило (даже на фотографии) крепкое медовое толстенькое тело мэра Кепкина по кличке Лужок.
– Эта ани тут были, – как бы походя сказал художник и, позвав охранника, отправил его вместе с Сашей в подвал дома смотреть собственные картины, пока он минут двадцать – тридцать будет очень занят.
Они спустились в подвал, выполняющий функции грузинской Третьяковки, весь снизу доверху завешанный картинами, на которых чаще всего были изображены цветы в вазах и в горшках, стоящие и лежащие, красные и белые, желтые и причудливые серо-буро-малиновые. Во всех работах чувствовались энергетика, взрыв, радость жизни и благодарное отношение к Господу за дарование такой, не хлебом единым, но все-таки очень хлебной жизни.
– Отар, – обратился Саша к сопровождающему его охраннику, – а Звиади Михайлович как работает, быстро? Сколько по времени картину пишет? И часто ли садится писать?
– Да не, не часто, – практически без акцента ответил Отар, – иногда всю ночь работает, а так по выходным. Ну, как сядет, картин по десять зараз пишет. А мы их сюда потом относим…
Тут сверху послышался голос хозяина, приглашающего Александра к себе в кабинет. Саша поднялся, достал диктофон и бумажку с заранее приготовленными вопросами. Интервью продлилось часа полтора. Их несколько раз прерывали срочными звонками из мэрии, из Испании и еще откуда-то. Говорили о старых работах Мастера, в частности в соавторстве с поэтом Важнощенским, о новых, о памятнике Петру-шкиперу, о Диснейленде в Москве, о художестве, о поэзии… Уходя, Саша решил подарить Цуриндели свой, только что очень скромно изданный сборник стихов. Звиади Михайлович взял его, развернул, что-то прочитал. Потом еще. Перевернул опять страницу, помолчал, опять что-то прочитал, наконец проговорил:
– Так нелза издават харошие стихи…
– По нынешним временам, Звиади Михайлович, и такому радуешься… – примирительно сказал Саша.