Рукопись, найденная в Сарагосе - стр. 103
Немного подумав, Ревекка начала так.
Мой брат, рассказывая тебе свою жизнь, отчасти познакомил тебя и с моею. Отец наш предназначал его в мужья двум дочерям царицы Савской, а относительно меня он хотел, чтобы я вышла за двух гениев, движущих созвездием Близнецов.
Брат, которому льстил такой великолепный брак, удвоил прилежание к каббалистическим наукам. Я же чувствовала нечто противоположное: я испытывала такой страх при мысли о том, чтобы стать женой сразу двух гениев, и это так меня угнетало, что я не могла сложить двух стихов на каббалистический лад. Все время откладывала работу до завтрашнего дня и кончила тем, что почти совсем забыла это искусство, столь же трудное, сколь и опасное.
Брат мой вскоре заметил мою нерадивость и осыпал меня самыми горькими упреками. Я обещала ему исправиться, не намереваясь, однако, сдержать обещание. В конце концов он пригрозил мне, что изобличит меня перед отцом; я стала просить пощады. Тогда он обещал подождать до следующей субботы, но, так как я и к этому времени ничего не сделала, он в полночь вошел ко мне, разбудил меня и сказал, что сейчас же вызовет тень нашего отца – страшного Мамуна.
Я упала ему в ноги, умоляя сжалиться, но напрасно. Я услыхала, как он произнес грозное заклинание, изобретенное когда-то Аэндорской волшебницей. Тотчас показался мой отец на троне из слоновой кости. Гневный взгляд его пронзил меня ужасом; я подумала, что не переживу первого слова, вышедшего из его уст. Но все же услышала его голос. Боже Авраама! Он произнес страшное проклятье; я не повторю тебе его слов…
Тут молодая израильтянка закрыла лицо руками и, видимо, задрожала при одном воспоминании об этой ужасной сцене; наконец она пришла в себя и продолжала.
– Я не слышала, что еще сказал отец, так как очнулась уже после того, как он кончил говорить. Очнувшись, я увидела брата, подающего мне книгу «Сефирот». Мне захотелось снова потерять сознание, но надо было подчиниться приговору. У моего брата, хорошо знавшего, что мне надо начать с первооснов, нашлось довольно терпения, чтобы напомнить мне их все – одну за другой. Я начала со складывания слогов, потом перешла к заклинаниям. Мало-помалу возвышенная наука эта совсем меня очаровала. Я проводила ночи напролет в кабинете, служившем отцу моему обсерваторией, и шла спать, только когда исследования мои прерывал дневной свет и я валилась с ног от усталости. Моя мулатка Зулейка раздевала меня, я сама не знаю когда. Поспав несколько часов, я возвращалась к занятиям, для которых совсем не была создана, как ты скоро увидишь.