Руки Орлака - стр. 79
Он указывал на едва начатую картину, стоявшую на мольберте.
Мсье де Крошан, облаченный в черную рабочую блузу, держал широкую палитру, покрытую свежей разноцветной смесью красок. Большой палец его свободной руки обхватывал пучок кисточек, кончик которого загорался ярчайшими оттенками. От полотна пахло маслом.
– А ты что, сам не догадываешься? – спросил художник.
– Хм… Северное сияние?
– Глупец! Это называется «Сладострастие».
Поглядывая на Стефена, Крошан заметил, что тот явно чувствует себя не в своей тарелке, хотя и не подает виду. Он налил гостю бокал малаги, и, потягивая испанское вино, они закурили турецкие сигареты.
Гийом, скелет, все еще дергался в ритме джиги, которую начал после того, как его задела открывшаяся при входе Стефена дверь, но внимание посетителя привлек располагавшийся напротив него манекен.
– Хе! А вот и Оскар! Все такой же симпатяга! Зачем вы вырядили его кондитером? Так он похож на манекен из магазина одежды.
Мсье де Крошан, стоявший в тени позади Стефена, не сводил с него взгляда.
Оскар, хорошо освещенный, уже ничуть не походил на йога, каким был еще совсем недавно. Теперь он был одет по-европейски: костюм-тройка, совершенно новый и совершенно белый. Из-под дорожной кепки поглядывали зеленые глаза. Деревянные руки были украшены фиолетовыми стекляшками.
Стефен смотрел на него, не проявляя ни малейших признаков смятения.
– Кондитером? – воскликнул шевалье. – Скажешь тоже!.. Это же фланель, мой мальчик! Оскар у нас джентльмен!.. Что тебя так заинтриговало?
– Ничего, – ответил Стефен.
Он и бровью не повел – был совершенно спокоен. Они оба в этот момент стояли; фамильярным жестом художник приобнял молодого человека – якобы для того, чтобы подвести его поближе к какой-то картине, – и смог убедиться, что сердце его бьется в обычном ритме, с идеальной размеренностью.
Шевалье указал рукой на полотно.
– Что скажешь об этой «Меланхолии»? – спросил он. – Твой отец от нее без ума. – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Знаешь, он в ярости, твой папаша. Жутко недоволен своими медиумами. Умершие уже не желают повиноваться, как раньше…
– Он сожалеет о том времени, когда здесь был Эусебио Нера! – заметил Стефен, охотно ступая на предложенную ему дорожку. – Выходит, это действительно был необычайный человек?.. Он ведь любил позабавиться, не так ли?
– Да, тот еще был весельчак! – согласился шевалье, но тут же поспешил добавить: – Но не все медиумы – балагуры, как и не все оккультисты – простофили!
– Хм!..
– Зря ты хмыкаешь – так и есть! Я был знаком с весьма сведущими в оккультизме людьми: Элюсианом Рамаданом, Жюлем Питоном, Саром Мельхиором! Ах! Сар Мельхиор – вот тебе прекрасный тип спирита! Он был моим другом. Мы втроем – твой отец, Сар и я – успешно проводили чудесные опыты. Ты ведь с ним не был знаком – с Саром? Его настоящее имя – Мельхиор Шапло.