Руки Орлака - стр. 78

Разумеется, Стефен знал, какого рода изысканиям и опытам предаются два спирита с улицы Асса.

Им не была чужда ни одна из ветвей оккультизма, но специализировались они на общении с умершими. То были некроманты. Так, по крайней мере, они сами себя называли, хотя и не совсем верно, ибо некромант рассчитывает вызвать умерших, чтобы склонить их открыть будущее, а спириты с улицы Асса пренебрегали практикой, которая прежде приносила им одни лишь неприятности. Они довольствовались тем, что входили в контакт с усопшими, не требуя от них что-либо выдумывать или признаваться в своем неведении (чего, на людской памяти, никогда не делал ни один мертвец). Разговор представителей двух миров шел исключительно о делах былых и нынешних; и ошибки, которые духи в этом отношении совершали, a fortiori[54] доказывали, сколь непознаваемы для них времена будущие, несмотря на ту репутацию прорицателей, которую они столь усердно стараются поддерживать.

Мсье Эдуар Орлак вызывал умерших при помощи столов и геридонов или же через посредничество привилегированных персон, называемых медиумами. Он выпустил на эту тему несколько получивших высокую оценку у читателей произведений, подписанных псевдонимом «Аполлоний Эндор»: «Тень Самуила», «Мистериум, максимум», «Заклятия и заклинания в кратком изложении» и «Шесть опытов общения с потусторонним миром при посредничестве медиума Эусебио Неры». Эта последняя работа имела огромный авторитет. Правда, господин Эусебио Нера таинственным образом исчез в тот самый день, когда шесть опытов должны были быть воспроизведены в присутствии ученых, созванных по этому случаю. Но автор поклялся своей честью нотариуса, что книга правдива от первого до последнего слова, и раз уж мэтр Эдуар Орлак поддержал Аполлония Эндора, получилось, что нотариус спас спирита.

Шевалье, будучи художником-психологом, использовал для общения с призраками других посредников. Он не счел нужным оглашать свой метод. Впрочем, некромантия интересовала его меньше, чем живопись, с которой, как мы увидим, он сочетал некромантию занятным и изощренным образом.

Стефен явился в мастерскую на улице Асса примерно через час после того, как Режина передала мсье де Крошану письмо Розины. Пианист нашел студию точно такой же, какой видел ее во время своего последнего визита, несколькими неделями ранее.

– Ты! – воскликнул шевалье, выражая самое радостное удивление. – Ты!.. У меня в гостях!.. Какое счастье!

– Чего ж вы хотите, – проговорил Стефен с бледной улыбкой. – Вы ведь тут, с моим отцом, каждый раз, как я прихожу в этот дом. Потому-то я и вижусь не только с ним, но и с вами, чему очень рад!.. Поверьте, снова оказаться среди ваших произведений – для меня истинное удовольствие. Я так люблю эту мастерскую… Ха-ха! А здесь что будет представлено?