Руки Орлака - стр. 2
Накануне он давал большой концерт в Ницце. Они не виделись всего двое суток, но Розина всегда отпускала его с сожалением, и дни воссоединения становились настоящими праздниками, когда ее сердце ликовало.
Вот уже добрую четверть часа она ожидала прибытия скорого поезда из Марселя.
Стоило ей выйти из авто, как она начала ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, а некоторые из них, дабы последовать за молодой женщиной, приобрели, как и она сама, перронный билет.
Как всегда, Розина Орлак была предметом созерцания и вожделения. Двадцать три года, грациозная и изящная, с кудрями Мелизанды[2] и самым интересным лицом, какое только можно увидеть.
Даже завистницы не находили что сказать об этом лице дурного, кроме того что считали глаза слишком большими, а рот – слишком маленьким. Самая сварливая из них заявила, что на нем – глаза великанши и рот карлицы… Впрочем, вся эта критика была тщетной. В действительности же глаза Розины были самыми восхитительными из всех, какие когда-либо расцветали на таком ангельском лице. Они не просто были огромными, словно это дитя было создано прежде всего для созерцания, – но и, с особым очарованием, светились умом и сообразительностью, нежностью и чистотой. Однако стоило Розине обратить свой взор на окружающих, как все эти мужчины, разглядывавшие Розину при свете дуговых электрических ламп, тотчас же понимали, что им не удастся потешить свое тщеславие и придется ограничиться исключительно визуальным удовольствием.
Но поскольку в нем они себе не отказывали, то многие по той бледной тени, которая омрачила лицо госпожи Орлак, догадались, что случилось нечто плохое.
Человек в белой фуражке пробежал мимо, а скорого все не было.
Розина почувствовала, что бледнеет до самого сердца. Ее веки, внезапно отяжелев, начали опускаться. Весь мир заволокло мраком. Она покачнулась. Но никто не подскочил ее поддержать. Всех всполошили слова начальника вокзала:
– Задержите сорок девятый!
Этого человека никто не знал, но по нему было видно, что он сам не свой, да и по лицу его можно было понять, что случилось нечто ужасное.
Его уже окружили, пошли следом за ним, со всех сторон подбегали новые люди. Розина, вся дрожа, тоже присоединилась к этой группе, спрашивая, как и остальные:
– Что случилось? В чем дело?
Глядя прямо перед собой, начальник вокзала продолжал идти вперед.
Удостоверившись в том, что сорок девятый не отправился, он сказал наконец мрачным тоном:
– Второй скорый столкнулся под Монжероном со встречным…
Какая-то женщина начала медленно оседать на перрон.