Руки Орлака - стр. 4
Дородный папаша, у которого в поезде ехала невестка, зашевелился, еще сильнее вдавив Розину в дверцу, и промолвил:
– Подъезжаем.
Впереди, в рыжеватых отблесках пламени, поднимался вверх дым от полыхавшего пожара.
Катастрофа произошла не так далеко от Парижа, минутах в сорока езды от вокзала.
Кордоны оцепления еще не были выставлены, так что Розина смогла свободно подойти к железнодорожному полотну. Вышагивая на каблуках в стиле Людовика XV[3], она то и дело оступалась в темноте, натыкаясь на камни и затвердевшие от мороза кочки, цепляясь за кусты и вырванные комья земли. Она дрожала от холода и думала, что потеряет сознание от зловещего шума катастрофы.
Даже в темноте можно было различить, что кругом царит невообразимый хаос. Уродливые формы складывались в очертания груд железа. То тут, то там тусклыми желтыми звездочками перемещались фонари. Было видно даже, как мерцают, неистово раскачиваясь на ветру, светильники в самом поезде. И повсюду бегали люди…
Огонь отражался от медных касок. В отблесках пламени, которое тушили пожарные, стояли два локомотива – вздыбленные, покореженные, вошедшие один в другой. И за криками, призывами, стонами, плачем, короткими указаниями и растерянными ответами, из которых состоял весь этот страшный адский шум, с ужасом ощущалась глубокая, как смерть, тишина.
Она завопила пронзительным, изменившимся от тревоги голосом:
– Стефен!.. Стефен!.. Стефен!..
Мимо в спешке пронесли носилки – одни, другие, третьи… Во тьме, у разбитых вагонов, суетились люди. Кто-то прокричал:
– Свет! Боже правый, нам нужен свет!
На это другой голос, сухой и властный, ответил:
– Первый из вспомогательных поездов привезет прожектор. Спокойнее, прошу вас.
Розина, обезумев, вертелась вокруг собственной оси, обращаясь ко всем, кто проходил мимо:
– Мсье, помогите, скажите… Я ищу мужа…
Она не говорила: «Стефена Орлака, пианиста», так как слишком долго жила среди простого люда, чтобы не знать, что известное имя не всегда является таковым во всех кругах и что, даже если оно таковым и окажется, не всегда следует его произносить.
Но никто ей не отвечал. Каждый, будучи занятым какой-то своей работой, исполняя насущный долг, казался бесчувственным автоматом, собранным для одной-единственной серии движений.
– Так тут даже факелов нет, что ли? – прокричал кто-то визгливым голосом.
– Пока не нашли! Сейчас разведем огонь… У нас тут повырывало все кабели…
Теперь, когда пожар был потушен, ночь жадно поглотила все ужасы катастрофы. Рассмотреть что-либо можно было лишь с помощью переносных фонарей. Порывшись у себя в муфте, Розина вытащила крошечный электрический фонарик. Она нажала кнопку, и безделушка выдала тоненький, изможденный луч света – вот-вот могла сесть батарейка.