Руины веры - стр. 46
Кесседи встает и направляется к двери, когда Мышонок снова его окликает:
— Райан!
— Чего? — Останавливается и поворачивается к мальчишке.
— Хорошо, что ты успел вернуться, а то я бы…
Мышонок не договаривает, скорее всего, сам не знает, что бы он «а то».
Картинка понемногу складывает воедино. Очевидно, Кесседи отсутствовал и вернулся, как раз тогда, когда мы беседовали с Коэном.
— Спи давай, — добродушно усмехается зам Коэна. Улыбка совершенно преображает его лицо, но это длится лишь мгновение. Он вновь становится серьезным и быстро выходит, обойдя нас с Попсом, стоящих на пороге.
— Э-э, мне постоять на стреме? — тут же спрашивает Брэд, решив, что у меня к Мышонку какой-то личный разговор.
— Не нужно, — отказываюсь. Нам не о чем вести длительные беседы, да и вообще, по сути, не о чем говорить.
Просто подхожу и вкладываю в ладонь мальчишки тот самый крупный осколок, камня из кулона, который удалось подобрать. Глаза Мышонка вспыхивают, он хочет что-то сказать, но я качаю головой, а затем выхожу из их с Попсом жилища. Брэдли сторонится, пропуская меня, он явно ничего не понял. И хорошо.
В коридоре по-прежнему никого. Первая половина дня здесь — сонный час перед бурной ночной деятельностью. И я беспрепятственно добираюсь до своего нового временного пристанища.
Поднимаю штору и встречаюсь с карими глазами.
Райан лежит на своей койке на спине, заложив руки за голову. На меня смотрит так, будто я давно здесь живу: скорее скучающе, чем заинтересованно. Впрочем, чужую куртку на гвозде он не заметить не мог.
Вот, значит, что у меня за сосед — Райан Кесседи. Неожиданно.
— Привет, — говорю, хотя мы виделись несколько минут назад.
Райан хмыкает, видимо, считая приветствие излишним, и укладывается на бок.
— Свет, будь добр, не включай, когда я сплю, — говорит буднично, кивая в сторону настенной лампы, расположенной над тумбой между нашими кроватями. Похоже, он привык к частой смене соседей. Тем лучше.
— Без проблем, — отвечаю и прохожу к своей койке, сажусь, снимаю ботинки. Раз у всех днем принят «тихий час», пора вливаться в коллектив. Спать хочется невероятно.
Выключаю свет и укладываюсь. Но стоит закрыть глаза, снова возникает нелепое желание мыть руки. Пару минут даже подумываю, не сходить ли в ванную, но пересиливаю себя и лежу неподвижно. С собой и своими поступками нужно примириться.
В «комнате» полутемно, свет проникает только через штору, выполняющую функцию двери.
— Значит, ты убил Здоровяка Сида? — раздается внезапно.
Кесседи, ты же вроде неразговорчивый. Вот и молчал бы…
— Убил, — отвечаю сухо.