Руда. Искушение. Скрижали о Четырех - стр. 39
Милина приходила в себя, Лайна ощутила кожей. Так лёгкий ветер ласкает руки, избавляя от жгучего зноя, а ты знаешь, что придёт ураган! Слишком быстро скинула чары красотка, но она была Светлой, умела очиститься. А ещё придворная жизнь научила держать на засове душу.
– Есть способ разжечь любовь, вернуть её из праха и пепла, – кинула новый крючок Лайна Фе. – Есть заклинания и ритуалы. Раздобудь прядь волос, госпожа, а слова и жесты я подскажу…
– Пойду, – перебила Милина и сумела привстать с коварного пуфика. – Не советую болтать, инь-чианьская жрица, развяжешь длинный язык, и даже Рош тебя не спасёт!
Не девушка, а восторг! Как быстро меняет маски!
Лайна высунула язык, являя миру длину, в самом деле немалую, потом поклонилась Милине с наигранной покорностью и почтением. Как скажете, госпожа! Всё равно вернётесь за зельем, спросите про ритуал. Ваша голова, что цветущий сад: уронишь семечко и ждёшь, что взойдёт. Время терпит, с трудом и бранью, но пока ещё можно играть!
Милина нахмурила изящные брови и вышла, прихлопнув для важности дверью. Ничего не сказала, зараза светлая. И всё разболтала, если знать подоплёку. Но откуда варварской жрице знать? Не так ли, бывшая дочь звездочёта?
Лайна сама присела на пуфик, протянула руку к зыби стекла. Зеркало подтаяло, всколыхнулось, мигнуло нездешними звёздами.
На берегах Пак-Йолли по ночам иногда брала оторопь. Жрица знала о звёздах всё, но никогда не видела тех, что отражались в озере. Кто-то говорил о гнилушках на дне, кто-то толковал о неведомых тварях. Лайна знала: это небесные искры, что светят на той стороне мира Кару, над безжизненной ледяной пустыней, над троном Тёмного Князя. Холод и мёрзлая смерть заглядывали в Хвиро через Пак-Йолли.
Жрица невольно поёжилась, вспомнив недавний сон: те же звёзды, женщину с льдистыми крыльями и двоих в неуклюжих костюмах, спешащих навстречу погибели. Кто эти двое? И что в них Лайне?
Однажды судьба нагонит, опрокинет в промёрзлые камни и сожмёт беспощадной рукой. Что ответишь ей, инь-чианьская жрица? Что прохрипишь напоследок? И стоит ли жить, как живёшь сейчас, ради удара под дых?
Из-за чего плачет женщина? Спешит на свидание с Седой Девой?
Из-за любви. Правда, Милина?
К пальцам жрицы потёк туман – колдовская хмарь древнего озера. Проник в сердце, выжег глаза, драконьим дымом сорвался с ноздрей.
Видения остановили время, задули свечи и огонь в камине, соткались в неверных сумерках в причудливый гобелен. Лайна увидела юношу и наигранно-равнодушную девушку, не подавшую ему руки. Красавица гнала прочь, как умела, указывала взглядом на дверь. Но юноша не понимал намёков, не принимал её жертвы. Он был слеп, все мужчины слепы, когда им отказывают в любви. Глупый позёр и хвастун! Милина застыла возле ворот, не пуская юношу дальше в замок, пока голос в её голове не приказал сурово и жёстко: пусть идёт, пригодится, мальчишка! А из окна выглядывал Рош, демон Почти Воды.