Розовый рассвет - стр. 9
– Ты далеко ушёл.
– Может быть, но именно здесь, в дикой природе, понимаешь свою связь, нерасторжимость с окружающей средой. Ты чувствуешь? И это не просто мистика, а настоящая реальность. Чувствуешь?
– Немного. Самую чуточку пока… Давай пить чай и спать.
– Ы- гы.
Чай с заваркой из листьев смородины и таволги друзья пили долго, фыркая и обжигаясь. Когда наступило блаженное состояние сытости, они прилегли на приготовленное ложе из веток хвойных деревьев, положив головы на борт резиновой лодки, вытянув ноги в направлении слабо тлеющего костра.
Глава 3
Река Сылва, как живое существо выполнила свою дневную работу: всех одарила своей добротой. А теперь она могла отдохнуть, и сквозь сумерки казалось, что совершенно не двигалась, а просто вытянулась, как юноши, на мягком ложе и окуталась, как одеялом, туманной дымкой, которая медленно поднималась над рекой. Наступала ночная жизнь; на фоне более светлого небосклона носились темные тени летучих мышей, иногда такая тень была огромной – филин. Возле реки, у берега шелестела осокой неизвестная зверюшка, по всей видимости норка в поисках лягушек. В тёмной воде, казавшейся застывшей, время от времени раздавались громкие всплески голавлей, выплывших из дневных убежищ на охоту за ночными бабочками.
– Плохо, Дань, плыли, аж до Тепляков не дотянули, – лениво начал разговор Пискунов.
– Купались много…
– Течение здесь плохое: одни заводи, омуты, – надорваться на вёслах можно.
– Не слышишь? – Кто – то «мяргает»!!! – Насторожился Лаврухин.
– Не бойся: так козодой поёт – мне папаня говорил. Он ночью охотится, и увидеть днём его невозможно: очень скрытная птица. Рот у неё до самых ушей с волосами. Индейцы эту птицу называют дурным словом, которым у нас обозначают женский половой орган.
– «Надуваешь» меня?
– Не. Папаня рассказывал: у индейцев его называют ночным соколом и вестником смерти… Чу! Сучок треснул… Тихо, – приложив указательный палец ко рту, испуганно предупредил друга Ефим.
– Это возле реки «шатается» норка, – попробовал успокоить напарника Лаврухин.
– Ни- ни. Зверюга ломится! Подкладывай дров в костёр!
Данил поднялся с ложа и положил в костёр толстое ольховое полено. В этот момент из-за кустов, к которым была приставлена резиновая лодка, вышли двое мужчин. Они были в военной камуфляжной форме с автоматами на груди.
– Здорово, пацаны! – Сказал хрипловатым голосом более смуглый и высокий. – «Похавать» что – то будет, и покурить?
– Здравствуйте, – растерянно и смущенно ответил Лаврухин, уха есть и ещё чай и хлеб, «курева» нет, – не курим…
Второй солдат был значительно ниже ростом чем первый и старался не проявлять активности. В отблесках разгоревшегося костра было видно, что он был круглолиц, рыжеволос с множеством веснушек на лице.