Розовый рассвет - стр. 11
– Они, вероятно, на учениях… В разведке? – Тихо шепчет на ухо другу Лаврухин.
– А-га! Как бы не так. Убежали! С какой бы стати он стал стрелять по мне.
А почему грабят? Ты сам сказал: бандиты! Влопались! – Ответил, сдерживая возмущение Ефим.
– Жаль, что вина мало взяли.– Неожиданно сетует Данил.
– Этого для бандюг лишнее.
– Они бы напились: мы спокойно взяли бы их вместе с оружьем…
– Только «бы» и мешает…
– Товарищи – солдаты, а вы находитесь в разведке? – Осторожно интересуется Лаврухин, поднимаясь с земли, чтобы подбросить в костёр дров.
– В разведке… В длительной, – усмехается сержант.– Теперь вместе с вами…
– У-гу. – Заворачивает сучковатый пихтовый ствол на костёр Данил. Через минуту он лежит уже рядом с Пискуновым.– Завтра они – «заразы» будут раздеты, коли у нас кроссовки сняли…
– Но у нас оружья нет.– Недоумевает Ефим.
– «Витамин» учил, чтобы у костра ночью не сгореть: ель и пихту не использовать… А я положил толстое пихтовое бревно, – искрить будет бешено! Да ты не бойся: мы ближе к реке находимся – с наветренной стороны, – так учил «Витамин»! – Объяснил свой замысел товарищу Лаврухин.– Ты в лицее ОБЖ не проходил – вот так!
– Ты – «молоток» и достоин восхищения, – мы будем отомщены. А кто такой «Витамин»?
– Наш учитель по ОБЖ- Иван Венеаминович, среди учеников просто: «Витамин»
– А-а…Я на рыбалку с папаней хожу, а такой науки не знал А ты оказывается хорошо подготовлен к «экстриму». – Восхищается ещё раз товарищем Ефим.
– Только теоретически… Может уйдём тихонько?
– Босиком? Если ноги наколем о сучья – погибель. Нет, и лодку жаль, – папаня нагоняй сделает. Может утром уйдут: выпивки нет, да и хлеба уже немного осталось…
– Посмотрим. – Рассудительно ответил Лаврухин, заворачиваясь плотнее в куртку.
– Надо было чуть – чуть дальше проплыть, – сетует Ефим, – и не встретили бы этих» хануриков»
– Спи. Слышишь: как трещит пихта?
– Ага.
Ночь окончательно вошла в свои права; вновь где – то на лугах начал «пилить» дергач. Туман медленно заполнял открытые пространства, которые днём хорошо прогрелись. Звёзды бледно обозначились, на странно приблизившемся к спящим юношам, небосклоне. Козодой, так неприятно поразивший слух Лаврухина, прекратил «мяргать».
Глава 4
Утро для туристов началось с яростной ругани сержанта, который не выбирая выражений бранился по поводу костра.
– Ты чего, «Серый»? – Впервые обозначил имя сержанта напарник.
– Вставай, дурень! – Горим!
Рядовой Василий лихорадочно вскочил, отрясая пепел с одежды.– Дырто сколь появилось, – чуть не захныкал он, разглядывая свою форму.