Рождество на острове - стр. 40
Ворота неторопливо и тихо открылись перед ним, и Трипп поехал по великолепной дороге, злясь все сильнее из-за ухоженного гравия, подстриженных кустов по сторонам, из-за оленя, проскочившего перед машиной… а там что, павлин?
Наконец он очутился перед прекрасным старинным каменным домом и увидел прелестные нововведения: в красивой оранжерее с витражными стеклами расположились спортивный зал и бассейн, в контейнерах под окнами выстроились ровными рядами хвойные растения, за домом безупречная лужайка тянулась до самого пляжа, каждое из передних окон смотрело на море, а боковые были обращены к городу и порту и на нечто похожее на отель. Наверное, это о нем упоминали.
В любом случае все выглядело так, словно Колтон отошел от дел не потому, что разорился, а это уже было кое-что. Трипп увидел и большой гараж, одна из его дверей была приоткрыта, и там виднелись несколько сияющих автомобилей, и в их числе огромный «рейнджровер». На лужайках трудились садовники.
Трипп, уже сильно нервничая, резко выдохнул, выпустив изо рта большой клуб пара, и шагнул к гигантской парадной двери, выкрашенной в черный цвет. И в этот же момент дверь бесшумно открыла женщина в черно-белом платье, она вежливо улыбнулась и провела Триппа в огромную кухню, которая, в противоположность со старинной внешностью дома, представляла собой футуристическое современное пространство с двумя плитами, мощным холодильником, обеденным столом на двенадцать человек и мрачным Финтаном, сидевшим за отдельным баром для завтраков.
Финтан встал. Он тоже нервничал, Трипп был очень крупным мужчиной. Колтон вообще никогда не упоминал о нем, он лишь объяснил, почему на свадьбе нет его родных: они так и не приняли его нетрадиционную сексуальную ориентацию.
Но с того момента, как прозвучало имя его брата, Колтон всю ночь был беспокоен, ворочался, интересовался окружающим. Прежде он просто лежал лицом к стене. И вот… Это было нечто новое.
Финтан понятия не имел, правильно ли он поступает. Не было ли жестокостью так волновать Колтона только для того, чтобы он, Финтан, мог достучаться до него в последний раз, мог провести еще несколько мгновений с человеком, которого любил, как никого в мире.
Он сделал мысленную заметку насчет того, чтобы при случае поговорить об этом с Сайфом. Неразговорчивый врач стал в это время настоящим источником утешения: он не сыпал банальностями, – наверное, он их просто не знал, был всегда честен и откровенен. А это редкий дар.
Но вот сейчас… С этим он должен был справиться сам. Флора прислала ему три слова: