Рождественский подарок - стр. 16

– Я принимаю пари.

– П… принимаешь? – недоверчиво запнулся Джеймс. Он явно не ожидал, что его вызов будет принят.

– Да, пусть будет по-твоему.

– Каковы условия? – торопливо спросил Джеймс, и при этом его круглое лицо светилось ликованием.

– Какие хочешь, – пожав плечами, ответил Джеффри. Его меньше всего волновали условия пари. Доказать, что его кузен ошибается, и выиграть деньги для него ничего не значило. Единственной его заботой было удержать Иветт Гамильтон от возможности выйти за неподходящего мужчину и тем самым погубить свою жизнь.

– Поскольку мы люди со средствами, – продолжал Джеймс Грейнджер Эддингтон, – давай сделаем это интересным. Как насчет тысячи фунтов?

– Сколько пожелаешь. Я не возражаю.

– Отлично. Пари джентльменов. – Джеймс усмехнулся с откровенным триумфом. – Я ставлю тысячу фунтов, что ты не сможешь отвоевать мисс Иветт Гамильтон у будущего герцога Лэнсдауна к… к какой дате?

– К Рождеству, если не скорее. – К тому времени Джеффри передаст заботу об Иветт Люсьену и Колетт и умоет руки, зная, что она так или иначе в безопасности.

– Договорились, кузен, – протянул ему руку Джеймс.

Они пожали друг другу руки, скрепив пари, Джеффри старался отделаться от наползавшего чувства неловкости. Оно не имело никакого отношения к возмутительно огромной сумме, которую он только что поставил на сердце Иветт Гамильтон.

– Это будут самые легкие деньги в моей жизни. – Продолжая улыбаться, Джеймс с нарастающим удовольствием тряс руку Джеффри.

– Не спеши их тратить, кузен, – высвободив руку, холодно посоветовал Джеффри. – Ты слишком меня недооцениваешь.

– Да, маман, конечно, я готова, – ответила Иветт, расправляя юбки нового платья цвета лаванды. Они собирались навестить ее сестру Лизетт с новорожденной.

Иветт намеревалась сегодня покататься в Грин-парке с лордом Шелли, но моросящий дождь сорвал эти планы.

– Тогда давай отправимся. Я устала тебя ждать. Je suis fatiguèe de t’attendre. Cela fait dèjà dix minutes que j’attends. Dépêche-toi[2], – нетерпеливо сказала ее мать Женевьева Гамильтон, урожденная ла Брек, подчеркивая каждое слово постукиванием резной трости по полу.

– Хорошо, тогда едем? – Иветт проводила мать к карете вместе с ливрейными лакеями Синклера, которые будут сопровождать их в короткой поездке к дому сестры. Иветт предпочла бы дойти туда пешком, но ее мать не в состоянии преодолеть даже такое короткое расстояние или примириться с сырой погодой. Женевьева Гамильтон много чего не выносила и говорила об этом вслух. Чтобы все знали.

Слишком жарко. Слишком холодно. Слишком много народу к ним приезжает с визитами. К ним мало ездят с визитами. Чай слишком крепкий. Неужели больше никто не знает, как приготовить чашку приличного чая? И что происходит со слугами в Девон-Хаусе? Колетт не знает, как их вышколить? Никто не знает, как ухаживать за ней так, как она хочет. Она скучает по Брайтону. Лондон – ужасный, шумный и грязный город.