Рождение звука - стр. 11
То же и с детьми: девочки вроде его дочки, Люсинды, могут выжить, просто не оказывая сопротивления. А на свете не было ребенка, которого растили бы с такой любовью, как Люсинду. Если она, конечно, жива.
По меньшей мере он мог увидеть, как дочь погибла. Над изображениями нависало, тускло отражаясь от экрана, его нездоровое лицо: распухшие полузакрытые веки обвисли, рот полуоткрыт.
Фостер пытался не смотреть на детей, как стараешься не смотреть на дохлую кошку на улице. Не смотреть – это вроде как проявить уважение. Этих детей и так уже заразглядывали до смерти, до смерти залили слюнями.
Нет, детей Фостер не разглядывал. Детей, которых он находил в Сети с мужчинами, он просто исключал из изображения. А вот лица мужчин он изучал. Если лица были скрыты, он изучал руки, скрупулезно рассматривал татуировки на телах, изучал перстни и шрамы. Иногда он все же замечал длинный локон Люсинды, как тогда, у девочки в аэропорту. Но это всегда была не она. Поэтому разглядывал и запоминал он мужчин.
Точно одно: такие дети больше никогда не возвращаются на улицу. Вся надежда была лишь на то, что на улице увидишь преступника. Поэтому Фостер делал снимки с экрана и увеличивал их, насколько позволяло разрешение. Он собрал целый каталог мужских лиц, татуировок и родимых пятен – столько, что поимка преступника становилась лишь вопросом времени. А если поймать одного, то можно пытками добраться и до другого.
Сам себя Гейтс Фостер видел гранатой на боевом взводе. Пулеметом, ждущим следующей цели. Его кабинет, офисная жизнь – все это проформа. Мечтал он стать палачом тех, кто мучил детишек.
Митци никогда не рисковала по-глупому.
А тут – оружие на столе в ресторане рядом с ней, два незнакомца, каких-то бандюка с пистолетом, при этом один рыдает, а второй оглядывается, ищет свидетелей. Она перевела взгляд на окно и «Порше» за ним, с опаской понизила голос:
– Ты только послушай, ой-вей…
Она протянула Шло наушники своего телефона. Когда набралась храбрости и повернула голову, двух бандюков уже не было за столиком.
Продюсер сдержанно продолжил:
– Девица, которую мы подобрали на роль, не прочь раздеться, но кричит она прямо как рыба об лед.
В телефоне Митци ожидал прослушивания очередной шедевр. Такая озвучка могла бы превратить любой фильм в блокбастер, который захочется не смотреть, а слушать.
Шло уставился на наушники:
– Что там?
Он протянул руку и взял их. Вставил сначала один, потом другой в свои волосатые уши.
Митци моргнула и сказала, коснувшись экрана:
– Сам узнаешь.
Объяснять она не стала, но единственный способ пережить кошмар – это принять в нем участие. И не просто просматривая пиратскую копию на экране телефона. Настоящему безумцу нужно, чтобы все увидели и услышали кошмар на большом экране. Много раз, билет за билетом. Пока не перестанешь содрогаться до глубины души.