Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - стр. 53
В тот завтрак у бабушки, перед тем как все начало завершаться, у меня пропал аппетит. Я смотрела на тебя, бабушка, еще и еще, молча умоляя тебя не исчезать вот так, вдруг, оставив после себя опустевшую квартиру, шкаф – а в нем свитера с зацепившимися за них твоими седыми волосками, – и маму, твою осиротевшую дочь.
Элла
И опять меня не оставляют воспоминания о траурной неделе после смерти бабушки Оры. Вместо того, чтобы играть с Орой у нее в комнате, я хотела быть среди взрослых в гостиной и слушать их разговоры. Еще и еще слушать истории из жизни Рахель, бабушки Рахель, как называла ее я. В этих рассказах Рахель носит короткие штаны, работает в поле, делает грядки или надевает одно и то же праздничное платье, у которого для разнообразия периодически меняет длину рукавов. Особенно я любила, когда приходили ее подруги, которые знали ее почти всю жизнь. Когда они говорили о ней, их глаза блестели. Они тоже были бабушками и иногда вынимали из сумки фотографии внуков или внучек; и их глаза опять блестели.
А я сидела на одном из стульев и думала, как было бы здорово, если бы она была и моей бабушкой тоже.
Входят трое, мужчина и две женщины, подходят к матери Оры, пожимают ей руку. Женщины нагибаются, чтобы ее поцеловать. Она сидит на кресле с поджатыми под себя ногами, очень грустная. Они садятся на расставленные вдоль стен стулья и вздыхают. Одна из женщин вызывается приготовить всем кофе, а мне сок. Все погружены в процесс питья; отпивают из своих кружек длинными медленными глотками, чтобы как-то протянуть время. Только я одним глотком опустошаю свой стакан.
– Она долго болела? – спрашивает высокая.
И мама Оры уже в тысячный раз рассказывает, как только месяц тому назад она начала плохо себя чувствовать и упала, и как только после этого ее начали обследовать и нашли… И что до этого она была в полном порядке, но как только у нее обнаружили рак, она сразу сдала, как будто не хотела быть никому в тягость, и что в последние дни у нее уже появились боли.
– Очень жаль, – говорит толстушка, отпивая кофе, и бросает взгляд на мужчину, намекая, что и ему пора сказать хоть что-нибудь. Он поднимает глаза на маму Оры и начинает рассказывать, что в их отделе планируются изменения, но он введет ее в курс дела, когда она вернется на работу. А сначала пусть она переживет эту неделю, что, конечно, очень нелегко, хотя это и мама, которая умерла в уже очень преклонном возрасте и от тяжелой болезни, а не, не дай бог, ребенок, тогда это намного тяжелее.
Тут он спохватывается, что слишком разговорился или сболтнул что-то не то, и замолкает.