Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - стр. 30
Нири
Распрощавшись с матерями, я еще на некоторое время задержалась в комнате – навела порядок возле кофейного автомата, собрала свои вещи и выключила свет. «Вот и еще одна встреча прошла», – думала я, спускаясь по лестнице. Мне кажется, что сегодня затрагивались темы более личного характера; у меня на глазах группа как бы начинает прорисовываться: тени исчезают, и каждая из женщин приобретает свои резко очерченные контуры. У каждой – своя характерная реакция, свойственные только ей стиль и язык, которые я уже начинаю узнавать. Группа еще периодически теряет равновесие, как малое дитя, делающее свои первые шаги, но тут же пытается выровняться, чтобы общими силами преодолеть путь, который приведет их к одной общей цели. Мои мысли возвращаются в недалекое прошлое. Когда я рассказала друзьям, что собираюсь создать группу для матерей, дочки которых беременны, многие из них даже не пытались скрыть своего удивления: «Что с ними обсуждать? Это же не их беременность, и рожать не им! У них это уже позади!» Интересно! Я вспомнила их слова сегодня, когда женщины в комнате упорно продолжали говорить о своих переживаниях, связанных с тем, что происходит и должно произойти у их дочерей. По всей вероятности, их нежелание заняться собой отражает ту роль, которую, по их мнению, они вправе исполнять сегодня. И они тоже считают, что главный герой тут – дочь.
Мне надо запастись терпением и уступить место времени: оно хорошо знает свое дело. Динамика в группе будет развиваться, скованность пропадет, и в комнату проникнут новые чувства, о которых почти не говорят, а, возможно, и не догадываются. Период перемен, который начинается с беременности и заканчивается через несколько месяцев после родов, откроется перед нами во всей его сложности и многогранности во многом благодаря своеобразному составу группы, где у каждой женщины свой характер, свой жизненный опыт и своя судьба.
Я выхожу во двор, смотрю на окружающих. Я чувствую себя очень хорошо среди женщин из своей группы – маленькая девочка среди больших мам. Я всегда любила находиться среди женщин, слушать их разговоры, наслаждаться их вниманием ко мне, младшей. Только по отношению к Элле я чувствую себя иначе. Ее хрупкая внешность в сочетании со слабым, робким голосом просит защиты. Ее глаза ищут меня, и мне хочется протянуть ей руку и не покидать ее. Что есть в тебе, Элла, такого, что вызывает во мне желание помочь тебе, прижаться к тебе, стать твоей дочкой? И в то же время я ощущаю себя старшей среди них.
У меня возникает мысль: если бы моя мама участвовала в такой группе, когда я была беременна, возможно, нам было бы проще понять, что происходит, а значит, и легче друг с другом. И тут же понимаю, что опять перекладываю всю ответственность на маму. «Но понимание не всегда приводит к немедленным переменам», – продолжаю я мысленный поединок, пытаясь сбросить с себя чувство вины, которое вновь атакует меня, – дочь, которая весь свой путь взросления проделала, вцепившись в мать мертвой хваткой.