Роза – стервоза. Повесть - стр. 31
Патологоанатом упорно принимал меня за практикантку медколледжа, и я не собиралась с этим спорить. Я вообще не собиралась с ним спорить ни по каким вопросам, кроме одного.
– Я хочу проститься с ним! – Упрямо заявила я.
– Да, понимаю, – легко согласился Сергей Борисович. – Его родные, скорее всего, захотят похоронить парня дома, в Москве. Вряд ли вы поедете туда на похороны. Родители могут не отпустить… Давайте договоримся так. Я покажу вам его не полностью. Без лица. Идёт?
Я напряжённо кивнула. Голова моя сделалась внезапно чугунной. Кажется, в тот момент я согласилась бы на что угодно вплоть до смертной казни для себя любимой. Недосыпание и стресс периодически вырывали меня из действительности и уносили неведомо куда.
Сергей Борисович велел мне ждать, отвернувшись к двери в коридор, а сам ушёл к дальнему стеллажу в углу помещения. Он довольно долго возился там, но я не испытывала нетерпения. Напротив, меня охватил страх от предстоящей встречи с мёртвым телом любимого. «Пусть он возится подольше!» – Подумала я о долговязом докторе.
– Всё готово, идёмте, – негромко позвал он, и я подошла на подгибающихся ногах к стеллажу с выдвинутыми носилками.
На них покоилось обычное мужское тело. Сергей Борисович закрыл простыней его голову и деликатно прикрыл какой-то тканью в мелкую звёздочку интимную зону. Мог бы и не делать этого, но откуда ему было знать, в каких отношениях я состояла с этим парнем при его жизни? Деликатность видавшего виды медика, судя по всему, была воистину безграничной.
Если бы не восковая бледность кожи и не та каменная неподвижность, о которой я уже писала, можно было бы принять лежащего на носилках человека за спящего. Это так и было с той лишь разницей, что от такого сна не просыпаются. Интересно, мёртвые видят сны? Может быть, то, что привиделось мне накануне в медсестринской, и было сном Юры, который каким-то непостижимым образом передался мне?
– Юра… Юрочка… – Сдавленно прошептала я, беря его за руку.
Рука на ощупь была похожа на кусок пельменного теста, положенного зачем-то в холодильник. До меня дошёл весь смысл жутких слов Вадима о том, что тело, лежащее на столе в прозекторской, уже не человек, которого ты знал, а просто труп. О том, что случится с ним через неделю, месяц, год, думать совсем не хотелось, но эти мысли сами закружились в голове стаей наглого, изголодавшегося воронья.
– Сергей Борисович! – Позвал из коридора простуженный мужской голос. – Можно вас на минутку?
– Побудьте с ним немного, если хотите, – бросил мне на бегу доктор. – Только без глупостей, ладно?