Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники - стр. 33

В конце лета у нас случилось приятное событие. Еще весной мама, разбирая старые дедушкины бумаги, которые не взяли с собой Сашенька с Машенькой, нашла акцию. Я плохо разбираюсь в этом деле, но знаю, что по некоторым акциям можно было получить деньги. Мама обратилась к сведущим людям, и ей выдали двести рублей. Тут же было решено купить лошадь. На помощь пришел Гудков, и появилась Красотка – чудесная породистая лошадь коричневой масти. И хотя она, как и Змейка, с норовом, от нее все были в восторге.

30 августа Яков подал впряженную в пару лошадей коляску. Как во сне, я прощалась с Ташей и няней, как во сне, садилась с мамой в коляску. Вообще, с этого момента я почувствовала, что события разворачиваются помимо меня и мое участие в них какое-то отчужденное. Как будто я сплю и вижу все это во сне. Мы остановились опять у дедушки Сергея. <…>

Институт показался мне еще противнее, чем весной. А когда большая дубовая, какая-то особенно тяжелая дверь захлопнулась за мной, я почувствовала себя в тюрьме. Простилась с мамой как-то равнодушно. Нянька повела меня по длинному коридору первого этажа. Мы прошли мимо громадной столовой, миновали лестницу и вошли в небольшую комнату, где на скамейках девочки переодевались в казенную форму. В углу стоял стол, за которым неизменно присутствовала классная дама. Нянька подала мне ворох одежды и сказала:

– Запомните, ваш номер будет 17.

Первое, что меня поразило, – это рубашка. Она была из грубого полотна и очень длинная. Шелкового белья тогда я еще не видела, трикотажа тоже не было еще, во всяком случае, в широкое пользование ни то ни другое еще не вошло. Белье шилось тогда из мадаполама, побогаче – из батиста. Из такого же грубого полотна мне подали и остальные принадлежности. Затем дали белую кофточку, синюю юбку, белый фартук и красный кожаный ремень. Юбка просто изумила меня, она была такая тяжелая, что, мне кажется, больше трех юбок я бы поднять не смогла. Материал этот назывался «камлот», и, кроме института, я нигде и никогда больше такого материала не видела.

– Тут нет чулок, – робко сказала я.

– А вот они.

Таких чулок я тоже никогда не встречала, ни до ни после института. Они были связаны из суровых желтоватых ниток. Ботинки еще ничего, я видела такие у няни, назывались они «полусапожки». Сзади и спереди ушки, за них очень удобно тянуть, когда обуваешься, а по бокам вшита резинка, она тоже помогает, как бы растягивает ботинок. По крайней мере, хорошо, что нет ни пуговиц, ни шнурков.

Я оделась с грехом пополам. На спинке кофточки была пришита пуговица, на нее надо было пристегивать эту тяжеленную страшилище-юбку, и она тянула тебя назад. «Вот они, Манины власяницы», – мелькнуло у меня в голове.