Ровельхейм: Право на магию - стр. 32
Академия служила тому прекрасным примером. Думаю, мало, кто из студентов догадывался, сколько магии заключено в её стенах. Я же знала немного больше других от мэтра Эрдиса, невольно став причиной позднего пробуждения Академии. Мы узнали, например, что многие помещения здесь зачарованы по времени, по возрасту и даже по половой принадлежности! Ну, последнее касалось, конечно же, общежитий. А вот о том, что в столовую во внеурочное время даже не зайдёшь, я услышала впервые.
Вся территория Академии оказалась пронизана сетью внутренних и внешних порталов и потайных ходов. Уверена, мэтр Дрэйзо лишь приоткрыл нам завесу над местными тайнами, вряд ли первокурсникам вот так сразу выдают детальный план всех зданий Академии. Позже мэтр и сам подтвердил мои догадки. «Но, – улыбнулся он, – Академия живая. И она сама решает, кому открыться». О, может, она откроет мне отдельную комнатку?..
Занятие подошло к концу, как и вся учёба на сегодня. Настроение было чудесное, несмотря на усталость и бесконечно долгий день. Вспомнив про комнатку, я вздохнула и поплелась к коменданту.
– Я же сказал, свободных мест нет! И до конца семестра не будет!
На мои возражения, что комната явно не рассчитана на троих, ответ был один. За противным комендантом ещё пришлось изрядно побегать по Академии, а сейчас он, ещё более хмурый и недовольный, чем в первую встречу, распалялся всё сильнее. Злить его не хотелось, но холодный приём моих новых соседок не оставлял другого выбора. Утром на первой лекции те демонстративно отвернулись при моём появлении.
Получив от ворот поворот, всё же пришлось вернуться в общежитие. В поисках этого мелкого сатрапа я пропустила ужин, но ещё больше было жаль времени, которое я планировала потратить на чтение в библиотеке. А вот у двери комнаты меня ждал сюрприз. Все мои немногочисленные пожитки, включая выданные раскладушку и постельные принадлежности, были сложены в коридоре. Ну, приехали.
Дверь распахнулась с первым же стуком, будто меня ждали.
– Ты-ы!.. Выметайся! И не вздумай даже пожаловаться кому-то! – брюнетка опять напоминала разъярённую горгулью, разве что без крыльев.
Собрав в кулак остатки самообладания, я спокойно спросила:
– Могу я узнать, в чём дело?
Горгулья аж закипела, вытаращив глаза:
– И ты ещё спрашиваешь?!.. Ты напала на Виларию Цольдерс! А я так рассчитывала подружиться с ней! А теперь они узнают, с кем ты живёшь, и нас тут всех за хумриков считать будут!
– Ну, допустим, это она первая…
Договорить я не успела: дверь с треском передо мной захлопнулась. Что ж, мои худшие утренние опасения сбылись. Благодаря оскорблённой троице моей, и без того сомнительной, репутации пришёл конец. Надеюсь, их обида ограничилась лишь распространением слухов среди студентов, и им хватило ума не заявлять явную ложь перед преподавателями. Почувствовав себя окончательно разбитой, я сползла вниз по стенке рядом со своими вещами. Все эмоции – злость, обида, горечь от несправедливости – ушли куда-то далеко, а меня накрыла пустая выгоревшая усталость.